Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Более 20 лет Сергей Каледин исподволь собирал свой семейный альбом под коммунальным названием «Коридор». В нем почти столетняя история рода, а значит и страны с конца XIX века до наших дней. Это — проза со всем присущим ей вымыслом, фантазией или, проще говоря, художественным враньем. Имена персонажей, а также фотографии — подлинные.
отрывок из произведения:
...До турецкой войны Петр Анисинмович был крестьянином. Под Плевной ему выбило глаз, и, когда он лежал в лазарете, ему предложили выучиться на фельдшера.
В Павловский Посад Петр Анисимович вернулся ченловеком уважаемым. Собственный его глаз был огромный, голубой, ничуть не потускневший из-за отсутствия втонрого, потому что сам Петр Анисимович был человеком красивым, богатырского сложения и мягкого нрава.
Петр Анисимович долго выбирал себе жену, но же-ниховался недолго. Даша для приличия закапризничанлавроде не хотела за «кривого», но Петр Анисимович пригрозил, что уйдет в монастырь, и свадьба состоянлась.
Нехорошо он себя вел только в редкий перепой, что потом переживал и винился перед женой, женщиной под стать ему доброй и покладистой. Жену свою Петр Анисинмович уважал и ценил. Советовался с ней. По утрам, когнда дети еще спали, жена ставила самовар, и они пили чай вдвоем, неспешно обсуждая домашние дела. В этот час ребятишкам запрещалось пробегать по комнате даже по нужде.
Работать Петр Анисимович поступил в психиатриченское отделение городской больницы, где кроме обычных фельдшерских знаний требовались сила, храбрость и, санмое главное, умение не забывать, что здоровые с виду сумасшедшие на самом деле люди больные, большей чанстью неизлечимые.
Хотя денег в доме с нарождением детей становилось все меньше, прокорм, слава богу, был: вольнопрактикунющий лекарь Павловского Посада Григорий Моисеевич, понимая, что Петр Анисимович человек казенный — на жалованье, посылал к фельдшеру своих несложных больнных.
Егор родился у фельдшера последним, пятым, и потонму помельче предыдущих. В Павлопосадском реальном училище Егор занимался прилежно, но недотянул отец обучение младшего сына. Сочувствуя бедности одноглазонго фельдшера и принимая во внимание красивый почерк мальчика, директор училища помог Егору Петрову Стенпанову поступить на службу в Павлопосадское отделение Русско-французского акционерного общества хлопчатонбумажной мануфактуры учеником конторщика.
Насмотревшись на запои отца, которые со временем участились, Егор, для благозвучия — Георгий, вина не употреблял вовсе и вскоре обзавелся шляпой канотье, бенлым чесучовым костюмом, как у коллег, немецким велонсипедом на красных шинах с гуттаперчевым мяукающим рожком и очками для солидности.
Со своей будущей женой Липочкой Георгий познаконмился в шестнадцатом году в Москве, прибыв туда заннять предложенную ему должность конторщика на канбельном заводе.
Липа, или, как было написано в ее студенческом бинлете, «госпожа Бадрецова Олимпиада Михайловна», занканчивала второй курс на математическом факультете Высших женских курсов Гирье.
Липу в Москву на учение отец ее, ткацкий мастер Минхаил Семеныч, собирал собственноручно. Не доверяя женнеМатрене Васильевне, Липиной мачехе,перепровенрял баулы, записывал, что есть, что надо будет. Комнату снял дочери в Москве по первому разряду на полном паннсионе. Только учись. И хозяйке велел еженедельно отпинсывать за отдельную плату наблюдения: как Липа учится.
Училась Липа прилежно, первый раз жалоба пришла через год: курит.
— Зачем же ты, Липа, куришь? — строго спросил Михаил Семеныч, срочно прибывший в Москву. Был он старовер и курение почитал большим грехом.
— У нас, папаша, медички живут в квартире,бойнко затараторила дочь,они на мертвых телах обучаются в анатомическом театре. От мертвых тел запах. От запаха мы и курим.
Ответом дочери Михаил Семеныч удовлетворился и, УСПОКОИВШИСЬ, убыл домой в город Иваново.
Второй раз Михаил Семеныч примчался в Москву, прослышав про Георгия, но, узнав, что жених Липы венроисповедания старообрядческого и должность занимает благопристойную, против свадьбы не возражал.
На свадьбе он, выяснив предварительно, что Георгий глазами не страдает, снял с зятя мешающие серьезному разговору очки без диоптрий, сунул их ему в нагрудный кармашек, замяв внутрь жениховский платок, пригнул к себе напомаженную голову зятя, несколько оторопевшенго от такой вольности, и произнес, но не тихо, как того предполагала ситуация, а громко и размеренно, чтобы все хорошо слышали:
— Я, Георгий, богат,не скажу, но хуже других не жил и вам хуже себя жить не позволю. Главное: по-люднски живите, без трепыханья, без дерганья. Буду помонгать.Потом долго в упор, чуть морщась, разглядывал Георгия и закончил:-А усишки-то сброй... А то выпуснтил... Не к лицу.
Эмансипированная тремя с половиной курсами Гирье Липа не захотела расстаться со своей девичьей фаминлией; покладистый же, в отца, Георгий во избежание склоки присоединил спереди к своей фамилии женину денвичью. Получилось Бадрецов-Степанов. Но бухгалтернскую документацию подписывал только второй половинной новой фамилии — своей собственной — «Степанов»...