Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Иванович Немцов — старейший советский фантаст. Его произведения посвящены проблемам развития физики, освоению космоса, энергетики будущего.Роман «Семь цветов радуги» раскрывает роль человека-творца в эпоху научно-технической революции.
отрывок из произведения:
...На высоком холме медленно вращались крылья ветряка. Они как бы тушили и вновь зажигали маленькие тусклые звезды.
Рядом с решетчатой фермой уходила в ночное небо тонкая стальная мачта. На ней крутилась вертушка автоматической радиометеостанции.
С холма спускались два человека. Тот, что шел впереди, невысок и плотен, второй — худощав. Он был много выше своего товарища и сейчас, как его длинная тень, скользил вслед за ним по склону.
— Опять ты, Тимка, завел куда-то в сторону, — ворчал он, размахивая руками, чтобы не потерять равновесия. — По столбам надо было идти.
— А откуда ты знаешь, что провода от ветростанции тянутся именно в Девичью поляну, а не в какую-нибудь другую деревню?
— Ну как же! В избе, где мы остановились, я видел лампочку.
— А может быть, у них гидростанция на реке?
— На реке-е-е!.. — насмешливо протянул высокий юноша. — Здесь лужи-то не найдешь!
— Тогда пойдем вдоль линии, — согласился его товарищ, — если ты уверен, что они приведут нас домой.
— Где же теперь их найдешь?..
Приятели остановились. Надо было решить, какой избрать путь дальше.
В Девичью поляну техники по радиоприборам приехали только сегодня днем. Не успев как следует осмотреться, они тотчас же отправились к автоматической метеостанции. Здесь их и застала ночь.
Четыре раза в день, круглый год, эта метеостанция автоматически передавала в Москву показания погоды. Проносились тучи и дожди над мачтой радиостанции, ветер раскручивал лопасти ветряка, а с ними и ротор маленького генератора. От этой машинки заряжались аккумуляторы, спрятанные в железной коробке у подножья антенны.
Часы с годовым заводом, у которых отняли стрелки и заменили их тонкими контактами реле, включали радиостанцию в точно установленное время, и летели над страной радиосигналы, предсказывающие завтрашнюю погоду в Девичьей поляне.
В тихой лаборатории Московского метеорологического института, где люди изучают воздушные течения и дожди, прыгали по вращающимся барабанам тонкие трубчатые перья. Кривые и зубчатые линии рассказывали ученым о том, что в Девичьей поляне ветры слабые, а дождя не предвидится.
Почему вдруг такая забота об этой деревушке?
Впрочем, и Вадима Багрецова и Тимофея Бабкина, техников из метеоинститута, мало интересовало, почему для долговременного испытания опытной конструкции был выбран холм возле Девичьей поляны. В задачу их командировки входила проверка приборов метеостанции.
Просматривая в институте записи погоды, техники особенно тщательно следили за показаниями прибора для определения влажности воздуха. Этот прибор они монтировали сами, внесли в электронный прерыватель (основную часть конструкции) ценное усовершенствование. Однако лишь ранней весной и прошлой осенью прибор показывал кое-какую влажность. Едва же наступило лето, цифры, определяющие содержание водяных паров в воздухе, стали такими ничтожными, будто прибор положили для испытаний на горячую плиту.
И сейчас, в эту ночь, раскаленной плитой казалась земля. Она еще не успела остыть после дневного жара.
— Вон, кажется, огни зажглись, — сказал Вадим Багрецов, вглядываясь вдаль. — Пойдем на них:
— Не торопись, — как всегда важно возразил Бабкин. — Что бестолку ходить? Надо разобраться: может быть, это другая деревня?
Но Багрецов, размахивая руками, уже заскользил вниз по склону. Бабкин недовольно побрел за ним.
«Удивительное нетерпение, — размышлял он, стараясь не упасть и, главное, не потерять из виду товарища. — Парню уже восемнадцать лет стукнуло, а положения своего не понимает. — Бабкин недовольно досмотрел на длинную фигуру друга. — Ведь он же из Москвы приехал, можно сказать — «научная сила».
Тимофей невольно улыбнулся своему определению и сразу же, согнав улыбку с лица, представил себе, что вдруг кто-нибудь из колхозников узнает, как эти москвичи в трех соснах заблудились. Впрочем, даже и сосен здесь нет, заблудились в двух шагах от деревни.
Вадим Багрецов — бледнолицый, курчавый юноша в шляпе — никогда раньше не был в колхозе. Он сам признавался, что сельского хозяйства не знает, и видел трактор только в кино. Багрецова увлекали космические лучи. После того как ему удалось побывать в летающей лаборатории, он день и ночь мог вести разговоры о «мезотронах и варитронах». Что же касается Тимофея Бабкина, то случайное путешествие в летающей метеолаборатории, где он чуть не погиб от этих самых «варитронов», не вызывало у него особого желания к таким беседам.
Багрецов неожиданно остановился, снял шляпу и посмотрел на небо.
— Какие здесь неинтересные звезды. Маленькие и мутные, будто на них матовые колпаки надели. Разве такие мы видели на Кавказе? Помнишь, в прошлом году?
— Ну вот, — недовольно отозвался Тимофей. — Тебе здесь даже звезды не нравятся.
— Да и не только они, — признался Вадим. — Месяц жизни в этой деревушке меня тоже не очень привлекает: Засохнешь от тоски и безделья.
— Нас сюда не для тоски, а для дела прислали, — раздраженно заметил Бабкин.
— Ну хорошо, — согласился Багрецов. — Четыре раза в сутки мы будем проверять работу всех приборов, вести дневник, измерять напряжения и токи. Ну, а остальные двадцать часов чем ты будешь заниматься? Кузнечиков ловить на этой горе?
— Тут колхоз, найдется и для нас дело.
— Огороды полоть? — иронически спросил Багрецов.
— Хотя бы! — резко оборвал его товарищ. — Тебе полезно повозиться в земле. Не вечно витать в стратосфере. И вообще позабудь о всяких чудесах. не здесь их искать.
Багрецов обиженно замолчал. Конечно, Бабкин прав. Какие уж тут чудеса! Завтра они зайдут к секретарю комсомольской организации колхоза, предложат свои услуги. Может быть, им поручат сделать доклад о международном положении или о каком-нибудь писателе, Маяковском, например. Его стихи Багрецов знает наизусть. «Конечно, космические лучи здесь вряд ли могут кого-либо заинтересовать:» — с грустью подумал Вадим. Но он не откажется и полоть, если это понадобится.
Зеленоватые звезды стали ярче, светлячками рассыпались по небосклону. Горизонта не видно; казалось, что звезды горели на земле. Одна из них, самая крупная и лучистая, хитро подмигивала Вадиму. Она становилась то голубой, то розовой, то красной, словно рубин. Вадим закрывал глаза — звезда исчезала, вновь размыкал веки, и она уже не та — горит холодным снежным блеском...