Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Необычное может подстерегать человека не только в глубинах космоса, не только в туманном будущем, не только в параллельных вселенных, но и за любым углом в родном городе. Вашими гидами по иным мирам, в которых не действуют обычные законы, готовы стать современные писатели, формирующие пространство русскоязычной фантастической литературы, такие как Юрий Нестеренко.
отрывок из произведения:
...Джон Кроуди всегда знал, что его мать умрет.
Ну то есть, конечно, не совсем всегда. В первые годы жизни он, как и все дети, пребывал в блаженном неведении о конечности человеческого существования. Истина открывалась ему постепенно и поначалу не выглядела пугающе. Он уже знал, что людей убивают на войне, и что нельзя выбегать играть на дорогу, потому что задавит машина, однако все это были случайности, от которых можно уберечься. Однажды четырехлетний Джонни рассматривал портрет Джорджа Вашингтона в детской книжке, посвященной американской истории. Читать он еще не умел и лишь смотрел картинки, однако уже знал, кто изображен на портрете и чем он знаменит. Джонни подумал, как было бы здорово хоть одним глазком взглянуть на отца-основателя американской нации, и каким негодяем должен был быть тот, кто оборвал его жизнь.
— Мама, а кто убил Вашингтона? — спросил мальчик.
— Его никто не убивал, — удивилась миссис Кроуди.
— Правда? — обрадовался Джонни. — Значит, мы можем с ним встретиться?
— Нет, малыш. Мистер Вашингтон давно умер.
Так Джонни узнал, что люди, оказывается, могут не только быть убитыми, но и умереть сами. Это ничуть не испугало его, а показалось оригинальным и интересным, как было интересно все в этом большом и неведомом мире. На тот момент его любопытство было удовлетворено, но позже он несколько раз возвращался к разговору о смерти, пока не получил от матери признание, что люди не просто _могут_ умереть, но что это так или иначе касается всех. Это его неприятно озадачило, и он спросил, на что же похожа смерть.
— Ну... это как сон, только навсегда, — привела шаблонный ответ миссис Кроуди. Она не была верующей и не собиралась рассказывать ребенку сказки о небесах.
«Сон» — это звучало как будто нестрашно, хотя Джонни спать не любил: загнать его в постель вечером всегда было проблемой, а утром он просыпался раньше всех и терроризировал невыспавшихся родителей, требуя, чтобы они вставали. Тем не менее спать и не просыпаться — это звучало как-то неуютно. Так неуютно Джонни еще никогда себя не чувствовал.
— И ты тоже умрешь? — требовательно спросил он у матери после небольшого раздумья.
— Ну, это еще очень нескоро... особенно если ты будешь хорошо себя вести, — не упустила миссис Кроуди возможности для нравоучения.
— И я умру? — Джонни пропустил ее педагогическую реплику мимо ушей.
— Ты будешь жить долго-долго, — мать обняла его и поцеловала. Однако Джонни это не успокоило. Он прекрасно понимал разницу между «долго-долго» и «навсегда».
Когда ему было пять лет, от них ушел отец. Ушел, отказавшись от всех прав на ребенка, поэтому Джонни не таскали в суд и не спрашивали, с кем он хочет остаться; для мальчика произошедшее оказалось полной неожиданностью. Ему, правда, приходилось слышать из своей комнаты, как ругаются родители, но когда он спросил об этом мать, та ответила: «Это ничего, это у нас такая игра». Джонни принял это как должное — он знал, что у взрослых странные игры. К примеру, иногда они запирались в комнате, и туда нельзя было входить, но если послушать под дверью, можно было услышать неприятные и пугающие звуки. Правда, в последнее время в эту игру они, кажется, не играли.
И вот однажды утром Джонни не обнаружил за завтраком отца и спросил, где он.
— Он больше не будет жить с нами, — ответила миссис Кроуди более жестким тоном, чем хотела.
— Папа умер? — спросил Джонни, округлив глаза больше от любопытства, чем от страха.
У его матери мелькнуло искушение ответить утвердительно — она знала, что бывший муж не собирается встречаться с ребенком — однако все же решила сказать сыну правду.
— У него теперь другая семья, — ответила она. — Он не захотел больше быть моим мужем и твоим папой.
Эта новость не явилась для мальчика трагедией. Напротив, в глубине души он обрадовался, потому что чувствовал, что отец не любил его, а потому и сам Джонни не хотел делить любовь матери с кем-то еще.
Питеру Кроуди было тридцать, когда он женился на Хелен. Поначалу оба супруга хотели иметь детей; правда, для Питера это была не глубинная потребность, как для его жены, а скорее дань социальным стереотипам. Однако год шел за годом, а Хелен все не могла забеременеть. Они обращались к врачам, но те говорили много мудреных слов и не могли сказать ничего конкретного, ставя диагноз «идиопатическое бесплодие» — что в переводе на простой язык означает бесплодие, причины которого медицина определить не в состоянии. Хелен даже тайком от Питера, бывшего еще более радикальным атеистом, чем она сама, отступилась от прежних убеждений, стала молиться и делать пожертвования в церкви — но религия дала не больше плодов, чем наука, и миссис Кроуди разочаровалась в ней окончательно...