Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Необычное может подстерегать человека не только в глубинах космоса, не только в туманном будущем, не только в параллельных вселенных, но и за любым углом в родном городе. Вашими гидами по иным мирам, в которых не действуют обычные законы, готовы стать современные писатели, формирующие пространство русскоязычной фантастической литературы, такие как Юрий Нестеренко.
отрывок из произведения:
...Провинция справляет Рождество... Нет, не так — столица отмечает Новый Год. Ну а в остальном все, в общем, похоже. Вместо омелы, конечно, электрические гирлянды, и факелы у дворца не дымятся... хотя Вечный огонь — чем не факел? В эту ночь он менее всего напоминает о жертвах и смертях и кажется продолжением праздничной иллюминации... Впрочем, нет — пламени никогда не сравниться с беззаботным и бездумным весельем лупоглазых электрических огней. В пламени всегда есть что-то древнее и таинственное... что-то зловещее. Поэтому человек и способен смотреть на пламя часами. Оно завораживает, как взгляд хищника завораживает жертву.
Но сегодня Вечный огонь никого не интересует. «В проулках — толчея и озорство. Веселый, праздный, грязный, очумелый народ толпится позади дворца.» Вот это за семнадцать веков ничуть не изменилось. Ну, может быть, не столь грязный, как тогда — хотя, если понятие «грязь» толковать философски... И уж, конечно, надо быть очумелым, чтобы теплому дому, праздничному столу или хотя бы уютному креслу перед телевизором предпочесть ночной мороз в центре Москвы и толпу таких же ненормальных незнакомцев. Больше всего здесь, конечно, молодежи, но есть и семьи с детьми, и люди средних лет, и даже старики — эти-то уж точно выглядят совсем безумными.
В Александровском саду народу сравнительно немного, но ближе к Красной площади толпа густеет. Пока еще, впрочем, можно различить ее отдельные атомы — компании, парочки и немногочисленных одиночек. У многих с собой спиртное — у кого-то шампанское, но чаще пиво. Эти, как правило, уже приложились, не дожидаясь боя курантов. Ктото пришел сюда, чтобы выпить на морозе, поорать с друзьями, поглазеть на иллюминацию, шарахнуть в ночное небо китайской пиротехникой... кто-то рассчитывает подцепить случайную подружку или парня — в новогоднюю ночь так легко завязываются знакомства... есть, должно быть, и такие, что рассчитывают на встречу, которая изменит всю их жизнь... Студенты, пэтэушники, старые друзья и новые приятели, родители и дети, размалеванные девчонки и раскрасневшиеся старушки, коренные москвичи и приезжие — попадаются даже негры, уж этих-то какая нелегкая вынесла на московский мороз... Все такие разные, и все, в сущности, на одно лицо — веселое, глупое, беспечное.
Они не знают, что они — дичь.
Три минуты до полуночи. Я иду в сторону Исторического музея. На самой площади мне пока что делать нечего — там сейчас не протолкнуться, да и попадать в камеру какого-нибудь телеоператора, снимающего гулянье, мне не хочется. Может, это и суеверие, но — можешь не светиться — не светись. Со стороны площади доносится невнятный отсюда голос Президента — на ГУМе установлен большой экран, идет трансляция телеобращения...
— Подайте на хлеб, пожалуйста.
Бомж. Неожиданно высокий, чуть ли не выше меня ростом. Иди, иди, дядя, знаем мы твой хлеб сорокаградусный... До конца ночи он почти наверняка получит свое — вокруг слишком много празднующего народа, желающего любить и благодетельствовать все человечество. Наверное, ему достанется даже не одна недопитая бутылка. А значит, под утро он заснет в какой-нибудь подворотне и, разумеется, замерзнет насмерть. И правильно. Никому он не нужен, и себе самому в том числе. Я не собираюсь приближать его смерть, но и спасать его тем более. Мне он тоже не нужен...
...Провинция справляет Рождество... Нет, не так — столица отмечает Новый Год. Ну а в остальном все, в общем, похоже. Вместо омелы, конечно, электрические гирлянды, и факелы у дворца не дымятся... хотя Вечный огонь — чем не факел? В эту ночь он менее всего напоминает о жертвах и смертях и кажется продолжением праздничной иллюминации... Впрочем, нет — пламени никогда не сравниться с беззаботным и бездумным весельем лупоглазых электрических огней. В пламени всегда есть что-то древнее и таинственное... что-то зловещее. Поэтому человек и способен смотреть на пламя часами. Оно завораживает, как взгляд хищника завораживает жертву.
