Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Полицейский комиссар Сан-Антонио — литературная маска писателя Фредерика Дара (Frederic Dard) (род. в 1922 г.), персонаж, от лица которого написаны рецензируемые книги, его имя стоит и на титульном листе. Статистика свидетельствует, что Сан-Антонио — Фредерик Дар — самый читаемый французский автор последних двух десятилетий. Его успех — 102 романа общим тиражом 65 миллионов экземпляров — нарастал постепенно. Если тираж первых «сан-антонио» 50-х годов не превышал 10 тысяч экземпляров, то к середине 60-х гг. он достиг 250-300 тысяч, а в начале 70-х годов доходил до 600 тысяч. К 1970 году вышло 7 томов собрания «сочинений» Сан-Антонио; многие книги переиздавались по нескольку раз. Писания бойкого комиссара полиции читают все: от консьержки до министра, от малограмотного лавочника до интеллектуала. В чем секрет такой необычайной популярности? Кто бы ни писал о Сан-Антонио, все задаются этим вопросом. А написано о нем уже немало: и ученые рефераты, и главы учебников по литературе, и многочисленные статьи в прессе. Даже солидная газета «Монд» дважды за последние пятнадцать лет посвящала Сан-Антонио целую страницу, а однажды (27.VII.1977) поместила подборку цитат из его книг. В 1965 году, пытаясь разобраться в причинах повального увлечения романами Сан-Антонио, известный писатель и литературовед Робер Эскарпи организовал в университете города Бордо семинар с участием видных социологов и критиков, прямо названный: «Феномен Сан-Антонио».
отрывок из произведения:
...Видимо, на лице у меня появилось в конце концов столь гнусное выражение, что наблюдавший за мной бледный человек отвел глаза. Он залпом осушил свой стакан, затем, достав из кармана пачку сигарет, принялся с задумчивым видом теребить ее.
Было очевидно, что он колебался!
В этот момент мне следовало бы покинуть кафе. Я чувствовал, что незнакомец вряд ли стал бы меня преследовать. Но я остался, словно прикованный неведомой силой. Между тем незнакомец достал из мятой пачки сигарету и закурил, взглянув на меня весьма решительно. Задув спичку, он поднялся и направился в мою сторону. Я был поражен его низкорослостью, чего никак нельзя было предположить, глядя на его широкие плечи. Он был одет в отлично сшитый костюм и дорогие ботинки, от которых я не отводил глаз, стремясь побороть смущение и взять себя в руки. Проклятые ботинки, уверенно ступая всей подошвой по полу, направлялись к моему столику, пока не замерли неподалеку от меня. Я медленно снизу вверх прошелся взглядом по странному человеку и остановился на его лице с рыжеватыми глазами, усеянными блестящими крапинками. Никогда еще на меня не смотрели так пристально!
— Я прошу прощения, месье, — смущенно пробормотал мужчина, усаживаясь за мой столик.
Слабая улыбка осветила его бледное лицо, тоже чем-то напоминавшее маску, в отличие от меня, правда, доставшуюся ему от рождения.
— Вы меня не помните? — внезапно спросил он.
Вопрос свидетельствовал о том, что человек меня узнал, если, конечно, не принял за кого-то другого. Вместо ответа я закрыл глаза, делая вид, что задумался, но в голову тотчас же пришла мысль, что подобная страусиная тактика в момент опасности вряд ли поможет.
Открыв глаза, я увидел, что незнакомец почтительно и любезно ждет моего ответа.
— Нет, — вздохнул я, — я вас не знаю.
Мне не пришлось кривить душой: я был уверен, что вижу этого человека первый раз в жизни.
— Меня зовут Фернан Медина, — представился мой собеседник. — Я работал во время войны фотолаборантом в редакции «Пари-Франс»...