Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ежи Косински (Jerzy Kosinski) родился 14 июня 1933 года в Лодзи (Польша), в еврейской семье. Настоящее имя — Ежи Никодем Левинкопф — пришлось сменить в детстве, во время оккупации Польши фашистами. После войны обучался истории и социологии. В 1957 году Косински эмигрировал в США. В 1962 году он женился на наследнице американского «стального короля» Мэри Хэйворт Уэйр. В США сделал головокружительную литературную карьеру, много лет возглавлял американский ПЕН-клуб, пользовался скандальной славой плагиатора и извращенца. Самые известные книги Косински — «Раскрашенная птица» и «Садовник». Первая была якобы автобиографической и описывала от лица главного героя скитания мальчика по деревням и болотам оккупированного гитлеровцами Полесья. «Раскрашенная птица» получила во Франции премию как лучшая книга иностранного автора, ряд критиков называет ее «самым жестоким произведением» ХХ века. Среди других романов писателя — «Свидание вслепую», «Пинбол», «Ступени», «Чертово дерево». Роман «Садовник» был экранизирован режиссером Хэлом Эшби. Автора неоднократно обвиняли в плагиате, ссылаясь на то, что его произведения стилистически сильно отличаются друг от друга, а кроме того, Косински не слишком хорошо владел английским языком, посему и пользовался услугами литобработчиков. 3 мая 1991 года Ежи Косински покончил с собой. Бульварная пресса распространяла версию о смерти в результате аутоэротического удушения, но судебный вердикт этого не подтвердил...
отрывок из произведения:
...Автор словно отгораживает свое воображение от объективной действительности одной завесой за другой. Число этих завес и та интенсивность, с которой они фильтруют мысли автора, зависят от его темперамента и творческого метода. Завесы не в силах полностью заслонить собой действительность; они только маскируют ее отдельные составляющие, увеличивают или преуменьшают их значение, ускоряют или замедляют неудержимый поток событий.
Так же как актер, играющий роль Гамлета, не является в этот миг ни самим собой, ни Гамлетом, но собой в роли Гамлета, так и художественный вымысел не сводится ни к факту, ни к чистому вымыслу: это факт в роли вымысла . Символ одновременно конкретен и абстрактен. Он — не буквальность и не мнимость, в нем нераздельно слито мнимое и буквальное. По этой самой причине стимул, вызывающий к жизни символ, нельзя до конца постичь: если бы такое было возможно, символ стал бы излишним. Символ ускользает от дефиниции, он поддается в лучшем случае только интерпретации. Марсель Пруст сказал об этом со всей ясностью: «Величие настоящего искусства состоит в том, чтобы... вновь открыть, вновь ухватить и явить нам ту реальность, от которой мы живем столь удаленными и от которой становимся все более и более отделенными, имея о ней только формальное знание, ибо она обретает все большую непроницаемость; и существует серьезная опасность, что мы до самой нашей смерти так ее и не узнаем, хотя она, по сути, является нашей жизнью».
Перенос фрагментов объективной действительности в то новое измерение, где рождается литературное произведение, подчиняется определенной логике, которая вынуждает отбирать и выделять из большого числа феноменов те, которые, по мнению автора, более соответствуют его творческому методу. При этом объективность играет второстепенную роль: автор использует ее в той степени, в которой она совпадает со вселенной, созданной его воображением...