Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Виктор Мари Гюго (Victor Marie Hugo) — великий французский поэт, романист, драматург, общественный деятель, лидер французского романтизма, классик мировой литературы.
Родился в Безансоне, получил классическое образование, в 1822 году опубликовал первый сборник стихов. К началу тридцатых годов порвал с классицизмом и стал вождём нового литературного течения — романтизма. Тогда же увидел свет роман «Собор Парижской Богоматери», принесший Гюго популярность у широкой публики.
К концу десятилетия Гюго стал всё активнее участвовать в политической жизни: поддержал революцию 1848 г., а после разгрома Второй республики удалился в добровольное изгнание, сначала в Бельгию, затем на остров Гернси, и в ряде книг обличал режим императора Наполеона III.
В 1870 г., с падением Империи, вернулся на родину и провёл в Париже все месяцы прусской осады; в 1871 г., после разгрома Парижской коммуны, выступил против репрессий в отношении её участников, а в дальнейшем долгие годы добивался для них амнистии, используя свое положение члена Национальной Ассамблеи и, впоследствии, сенатора. В изгнании он закончил свой наиболее известный труд — роман «Отверженные», а после возвращения во Францию опубликовал роман «Девяносто третий год». Ещё при жизни Гюго был признан классиком французской культуры; его похороны стали событием общегосударственного масштаба.
отрывок из произведения:
...Лорд Клинтон. Авантюрист! Он не испанец, и не итальянец, и, слава богу, не англичанин. Эти люди без родины, добившись могущества в какой-нибудь стране, не знают жалости к ней.
Лорд Монтегью. Вы говорите, Чендос, королева больна? Однако это не мешает ей развлекаться со своим возлюбленным.
Лорд Клинтон. Развлекаться! Развлекаться! Королева смеется, народ плачет, а временщик набивает себе брюхо. Этот человек пожирает серебро и поглощает золото! Королева подарила ему поместья лорда Толбота, великого лорда Толбота! Королева пожаловала ему титул графа Кленбрассила и барона Динасмонди — ему, этому Фабиано Фабиани, который выдает себя за потомка испанского рода Пеньяльвер, но, конечно, лжет! Он пэр Англии, как вы, Монтегью, как вы, Чендос, как Стенли, как Норфольк или я, как сам король! Он кавалер ордена Подвязки, подобно инфанту португальскому, королю датскому и Томасу Перси, седьмому графу Нортемберлендскому! А какова тирания этого деспота, правящего нами со своей постели! Никогда еще Англия не испытывала такого гнета. Между тем мне немало довелось видеть на своем долгом веку. В Тайберне воздвигнуто семьдесят новых виселиц! Костры пылают непрестанно, не успевая превратиться в золу! Каждое утро оттачивается топор палача и к вечеру снова становится тупым. Дня не проходит, чтобы не казнили какого-нибудь вельможу. Позавчера — Блентайр, вчера — Норткерри, сегодня — Соут-Реппо, завтра — Тирконнел. Через неделю ваш черед, Чендос, а в следующем месяце — мой. Милорды, милорды, стыд и позор, что все эти славные английские головы падают ради удовольствия ничтожного проходимца — даже не нашего соотечественника! Ужасна, нестерпима мысль, что временщик, какой-то неаполитанец, может вытащить сколько ему угодно смертных приговоров из-под подушки королевы! Они развлекаются, говорите вы? Клянусь небом, это гнусно! Они развлекаются, эти влюбленные, в то время как топор палача плодит вдов и сирот у их дверей! Увы, слишком часто их итальянской гитаре вторит звон цепей! Ваше величество, вы выписываете певчих из Авиньонской капеллы, в вашем дворце что ни день — спектакли, представления, концерты. Черт возьми, ваше величество, поменьше бы развлечений у вас и траура у нас, шутов там и палачей здесь, подмостков в Вестминстере и эшафотов в Тайберне!..
...Лорд Клинтон. Авантюрист! Он не испанец, и не итальянец, и, слава богу, не англичанин. Эти люди без родины, добившись могущества в какой-нибудь стране, не знают жалости к ней.
