Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Кнут Гамсун (Knut Hamsun) (настоящая фамилия — Педерсен) родился 4 августа 1859 года, на севере Норвегии, в местечке Лом в Гюдсбранндале, в семье сельского портного. В юности учился на сапожника, с 14 лет вел скитальческую жизнь. В 1877-1878 годах Гамсун опубликовал первый сборник стихов и первые рассказы. Не получив на родине признания как писатель, он несколько лет провел в Америке — был водителем конки, рабочим на ранчо. В США Гамсун познакомился с Твеном. Его впечатления от поездок в Америку нашли свое отражение впублицистике. Успех писателю принесла повесть «Голод», впервые опубликованная в Дании. Неоромантические мотивы звучат в его романах «Мистерии» (1892), «Пан» (1894), «Виктория» (1901). В 1906 году роман «Под вечерними звездами» открыл ряд произведений Гамсуна из жизни норвежского Севера — «Бенони», «Странник играет под сурдинку» и другие. В романе «Соки земли», за который писатель в 1920 году получил Нобелевскую премию, воспроизведена будничная крестьянская жизнь, чей уклад близок к естественному круговороту природы. В последнем романе «Кольцо замыкается» («Круг замкнулся») преобладают настроения одиночества, обреченности и беспомощности человека. Мечты Гамсуна о возрождении былого величия скандинавов привели к тому, что во время Второй Мировой войны приоккупации Норвегии он, увидев в речах Гитлера надежду на возвышение нордических рас, публично поддержал правительство коллаборациониста Квислинга. И хотя вскоре он понял свою ошибку и пытался заступаться за тех, кого преследовали фашисты, норвежцы не простили Гамсуна, и после разгрома нацистской Германии писатель был отдан под суд и подвергся бойкоту со стороны общественности. Годы ожидания суда (1945-1948) были описаны им в книге очерков «По заросшим тропам» (1949), в которой размышлял о своих трагических заблуждениях. Скончался Кнут Гамсун 19 февраля 1952 года в своем любимом поместье Норхольм, которое он приобрел еще в 1918 году. В Норвегии его произведения начали печататься только с 1962 года.
отрывок из произведения:
...Когда я с ним познакомился осенью 1859 года, он был в возрасте тридцати двух лет, мы ровесники. Он ходил тогда с окладистой бородой и носил вязаные рубахи, непомерно открытые у ворота, а часто вдобавок не застегивал верхнюю пуговицу. Шея его сначала показалась мне необычайно красивой, но потом, когда он понемножку нажил во мне злейшего врага, я разглядел, что шея у него ничуть не лучше моей, просто я свою напоказ не выставляю. Повстречался я с ним на пароме, нам было по пути, и мы сразу же уговорились вместе взять телегу, если железной дорогой туда не добраться. Я намеренно не называю места, куда мы ехали, чтоб не наводить на след; но семейство Глан может с чистой совестью прекратить поиски своего родственника, потому что там-то он и умер, на том самом месте, куда мы ехали и которого я не назову.
Вообще-то я слыхал про Томаса Глана еще до того, как его встретил, это имя было мне знакомо. Я слыхал, что он любил некую юную наследницу знатного рода в Северной Норвегии и как-то там ее компрометировал, после чего она с ним порвала. Он же сдуру поклялся, что назло ей себя уморит. Ну, она ему это и предоставила. Ей-то что? Тогда, собственно, и стало известно имя Томаса Глана, он кутил, пил, учинял скандал за скандалом и вышел в отставку. Хорошенький способ мстить за то, что тебе дали по носу!
Про эти его отношения к юной даме ходили, впрочем, и другие слухи, что вовсе он ее не компрометировал, но ее родители, дескать, указали ему на дверь, а она им не противоречила, потому что к ней как раз посватался, не хочется называть имя, ну, словом, один шведский граф. В это мне как-то меньше верится, думаю, что вернее первое, поскольку я ненавижу Томаса Глана и полагаю его способным на все. Так или иначе, сам он о своей знатной даме никогда не заговаривал, а я его не расспрашивал. На что мне?
Тогда на пароме, помнится, мы говорили только о селенье, куда ехали и где прежде ни один из нас не бывал.
— Там как будто есть гостиница, — сказал Глан и сверился по карте. — Если нам повезет, там и поселимся; хозяйка, мне говорили, старая англичанка, вернее, полукровка. Вождь живет в соседнем селенье, у него, как будто, много жен, иные не старше десяти лет.
Ну, я ничего не знал о том, сколько жен у вождя и есть ли в селенье гостиница, я и промолчал, а Глан улыбнулся, и его улыбка показалась мне тогда прекрасной...