Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Алексей Яковлевич Корепанов родился в 1953 году в Калинине (ныне — Тверь). После окончания в 1975 году исторического факультета Калининского государственного университета работал там же ассистентом кафедры всеобщей истории. Позже он переехал на Украину, в город Кировоград, где работал учителем, потом — в районном, городском и областном комитетах комсомола. С 1984 года — в аппарате Кировоградского горисполкома, с 1985 — в Кировоградском горкоме компартии Украины. В 1987 году был избран ответственным секретарем правления областной организации общества «Знание». В 1992 году Алексей Корепанов стал редактором всеукраинского журнала «Порог». Первая публикация Корепанова состоялась в 1974 году, в многотиражной газете «Калининец», а первый фантастический рассказ «Что ему сказать?» увидел свет в газете «Молодой коммунар» в 1988 году. В дальнейшем произведения писателя публиковались в газетах и в журналах, в различных сборниках. В 1996 году вышла авторская книга «Найти Эдем» (два романа и две повести).
отрывок из произведения:
...Это случилось внезапно, вдруг, как и говорил колдун. За окном сгущались сумерки, он сидел на диване под настенным светильником, рассеянно скользя взглядом по строчкам взятой наугад с полки книги, – делать ничего не хотелось, он был как натянутая струна... Не произошло ни малейшего движения, не раздалось ни единого звука, не стало теплее или холоднее – но все вокруг мгновенно преобразилось, словно его комната до этого неуловимого мига была всего лишь каркасом, схемой, скелетом, не более, а теперь скелет оброс плотью.
Он замер на диване, и книга выпала у него из рук. Он не узнавал свою комнату. Зловеще мерцали под затянутым каким-то туманом потолком багровые огни, подобные глазам чудовища... Телевизор превратился в бесформенное черное пятно... нет, в черный тоннель, в глубине которого шевелились бледные медузообразные сгустки... Часть стены под книжной полкой ходила волнами, и проступали на ней неведомые слабо светящиеся знаки. Серые тени ползали по ковру, спиралями завивались вокруг ножек стола. Лиловым светом разгоралось окно, и листва деревьев за окном, июньская листва, обернулась тысячами мохнатых шевелящихся лап. И доносились отовсюду тяжелые вздохи, и то и дело раздавался тонкий-тонкий свист...
Он повернул голову к двери, ведущей в прихожую, – и задохнулся, и сердце его превратилось в готовую вот-вот взорваться фанату. У двери, в полуметре от пола, парила почти прозрачная женская фигура. Вместо фотопортрета на стене, на котором запечатлено только лицо, – женская фигура. Мама... Мама, умершая за сотни километров отсюда много лет назад... И чья-то темная тень в углу, сгусток мрака, кто-то приземистый, истекающий злобой...
Мама... Он чувствовал, как горячими толчками бьется в виски взбесившаяся кровь. Значит, мама всегда здесь, рядом?..