Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Книга продолжает серию литературных расследований известного литературоведа Бенедикта Сарнова. Раскрывать секреты творчества автору помогают Шерлок Холмс и доктор Уотсон, которые изучают дело Хаджи Мурата, беседуют с двумя княгинями Волконскими, прототипом и персонажем, обнаруживают, что крестная Наташи Ростовой и свояченица Фамусова — это одно и то же лицо… А когда знаменитый сыщик отбывает на родину, автору не остается ничего, как взять следствие в свои руки и привлечь к разгадыванию литературных загадок неистощимого на вопросы дотошного Тугодума.
Насыщенная примерами из школьной программы, книга в живой и доступной форме отвечает на множество вопросов, которые обычно возникают у молодого читателя, и предназначена прежде всего школьникам, но будет также полезна учителям, желающим сделать свои уроки интереснее и разнообразнее.
отрывок из произведения:
...В 1989 году в издательстве «Искусство» вышла моя книга «По следам литературных героев». Среди многочисленных ее персонажей был и Шерлок Холмс с неизменным своим другом и помощником доктором Уотсоном. Они — вместе с автором — участвовали в разгадывании разных литературных загадок, а в самом конце книги, на последних ее страницах между ними завязался такой разговор:
— По совести говоря, мой милый Уотсон, — сказал Холмс, — мы с вами должны признать, что труд литературоведа в некоторых отношениях даже важнее, чем труд нашего брата сыщика.
— Не думал я, Холмс, что вы способны на такое нелепое умаление своих заслуг, — нахмурился Уотсон. — Впрочем, я забыл пословицу, гласящую, что самоуничижение паче гордости.
— О, нет! — усмехнулся Холмс. — В данном случае мною движет не гордыня, а простое чувство справедливости. Я ведь сказал еще не все, что думаю по этому поводу.
— Вот как?
— Ну да. Я отметил лишь, что отчеты литературоведов о своих исследованиях остротой интриги не уступают порой рассказам о подвигах наших с вами коллег. Но я пока еще ни словом не обмолвился о тех преимуществах, которыми литературоведы обладают по сравнению с нашим братом криминалистом. Вспомните, на пример, о строфах из десятой главы «Евгения Онегина», которые Пушкин так тщательно и остроумно зашифровал, что их чуть ли не сто лет не могли расшифровать. Только в 1910 году литературовед Морозов...
— Мне кажется, Холмс, — запальчиво прервал своего друга Уотсон, — что у вас тоже есть кое-какие заслуги в этой области. Не вы ли блистательно разгадали шифр пляшущих человечков? Я готов поверить, что этот ваш Морозов совершил нечто похожее. Иначе говоря, я готов допустить, что какой-нибудь выдающийся литературовед иной раз может оказаться равен Шерлоку Холмсу. Но ведь вы, кажется, говорили о преимуществах, которыми литературоведы якобы обладают перед нами? Так вот, извольте прямо сказать: каковы эти так называемые преимущества?
— На этот ваш вопрос, — возразил Холмс, — я отвечу словами одного из родоначальников жанра литературоведческого детектива. Словами Ираклия Андроникова.
Сняв с полки книгу Андроникова, Холмс полистал ее, нашел нужное место и прочел:
— «Несколько слов о Холмсе...»
— О! Речь идет о вас? Интересно! — оживился Уотсон.
— «Несколько слов о Холмсе, — невозмутимо продолжал великий сыщик. — Рассказы о нем в высшей степени отвечали своему времени... В то же время в них заключалось то ценное, что позволяет наряду с рассказами Эдгара По лучшие рассказы о приключениях этого сыщика относить к настоящей литературе. Я имею в виду умение героя связывать отдельные тончайшие наблюдения цепью неопровержимых логических умозаключений, имею в виду «торжество логики», аналитический подход к явлениям жизни, увлекательные поиски доказательств, умение строить гипотезы...» Как видите, Уотсон, — заметил Холмс, оторвавшись от книги, — он отдает мне должное. Вы должны быть довольны.
— Ах, милый Холмс! — вздохнул Уотсон. — Вы забыли мудрую поговорку древних: «Бойтесь данайцев, дары приносящих...» Чует мое сердце, что за всеми этими комплиментами последует какое-то «но».
— На этот раз ваша интуиция вас не обманула, — улыбнулся Холмс — Правда, тут следует не «но», а «однако». Но это, разумеется, дела не меняет. Надеюсь, вы позволите мне дочитать рассуждение Андроникова до конца?
Уотсон пожал плечами, словно говоря: «А что еще мне остается делать? Ведь вы же все равно сумеете настоять на своем».
— «Однако, — продолжил чтение Холмс, — чего бы ни касался западный детектив, в основе даже и лучших его рассказов лежит принцип прямо противоположный тому, который развивает литература «научного поиска». Принцесса потеряла кольцо. Украли шкатулку, в которой лежало завещание банкира. Вследствие происков акционер теряет свое состояние. Детектив находит кольцо, обнаруживает похитителей, пресекает шантаж. Но кольцо, шкатулка, миллионное состояние принадлежит не читателю, а принцессе, банкиру, миллионеру. А рукопись Пушкина или Байрона, полотна Рафаэля и Ренуара, расшифрованный алфавит — это общая собственность. Она принадлежит всем читателям, потому что раздвигает границы наших познаний».
— Ловко он это повернул, ничего не скажешь, — вынужден был согласиться Уотсон. — Однако я не понимаю, Холмс, почему вы с таким довольным видом приводите аргументы, дискредитирующие профессию, которой вы отдали столько сил, ума, наконец, таланта.
— Потому что я всю жизнь служу истине, Уотсон. Истина для меня превыше всего. И уж во всяком случае, выше мелкого самолюбия. Я склоняю голову перед истиной, друг мой. Торжественно признаю, что профессия литературоведа куда почтеннее профессии сыщика, и объявляю о своем твердом и непреклонном решении окончательно переквалифицироваться в литературоведа.
— Боже! Что я слышу?! — всплеснул руками Уотсон.
— Не стоит так отчаиваться, друг мой, — успокоил его Холмс. — Ведь все лучшее из того, что присуще ремеслу детектива, останется при нас. И умение связывать отдельные наблюдения цепью неопровержимых логических умозаключений, и аналитический подход к явлениям жизни, и умение строить гипотезы... Впрочем, если вы не согласны, если вы предпочитаете сохранить приверженность нашим прежним занятиям...
— Ну что вы, Холмс! — прервал друга верный Уотсон. — Вы же знаете, куда бы вы ни направили свои стопы, я всюду последую за вами.
— Другого ответа я от вас не ожидал, — промолвил растроганный Холмс. — Вашу руку, дружище!..