Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В рассказе Эрика Симона «Разведчик» автор поведал читателя историю о Межзвездном Соне знакомой буквально всем в … веке. Как бы то ни было, а случилось это на одной далекой планете, где томился в ожидании (назовем его так) Разведчик. Дело в том, что в то время применялся следующий способ полетов на дальние расстояния. Сначала стартовал легкий и быстрый, не отягощенный топливом, корабль с гиперпространственным двигателем, а вслед за ним запускались ракеты с автоматическим управлением гораздо меньшей, субсветовой скорости, единственным грузом которых составляло горючее. Вот такие ракеты и служили теперь «обратным билетом» для Разведчика. Он находится в своем звездолете на орбите одной из планет и ожидает заправщика вот уже почти 200 суток. Тоска по родине и по любимой Солифь, опасность неприхода ракеты с горючим, все это отнюдь не вселяло оптимизма в душе Разведчика. Но вот локатор показал приближение к планете ракеты. И всё бы ничего, но ракета эта оказалась неизвестной конструкции и явно инопланетного происхождения. Она, не без помощи ничего не ведавшего в то время Разведчика, совершила аварийный спуск на планету, в результате чего повредилась, а ее пилот оказался тяжело раненым. У него были раздроблены обе ноги. И тогда Разведчик решает доставить таки неизвестного космонавта на его родину, но из-за нехватки горючего ему придется добираться на обыкновенных двигателях много-много десятилетий. Он, конечно, все это время будет спать, но он уже никогда не увидит любимую Солифь.
Эту историю любит часто повторять один старый экскурсовод с протезами вместо ног из Музея звездоплавания около единственного целого корабля во всем музее.
отрывок из произведения:
...Медленно приближался берег. Деревья стояли у самой воды, их ветви и вылезшие на поверхность корни образовывали ходы и арки, где царила полутьма.
«Какие большие деревья», — изумленно сказала Солифь, указывая рукой вперед, и он увидел, что она права, — из города лес казался куда меньше.
«Расстояние, — ответил он и обнял ее за плечи, — это из-за расстояния».
Гидроплан оторвался от воды и резко взмыл вверх, и вот они уже перед стеной из деревьев. Они оставили гидроплан висеть над лесом, включили свои антигравитационные поля и спустились прямо в чащу.
Потом они вдруг снова очутились в гидроплане, теперь уже возвращавшемся назад в город — двадцать его башен светло-серого и золотистого цветов виднелись вдали, возвышаясь над мелководной бухтой. Дома казались неестественно низкими и будто бы убегали от гидроплана. И тогда ему стало ясно, что гидроплан стоит на месте.
«Ты забыл захватить запасную ракету с горючим», — сказал пилот-робот, находившийся тут же, в гидроплане.
Но Солифь теперь рядом не было. Где же она? Он выскочил на поверхность воды и побежал по направлению к городу — Солифь должна быть там. Однако он скользил и падал, не продвигаясь ни на шаг, а расстояние было слишком велико. Корни деревьев оплетали его ноги и не отпускали. Откуда взялись эти заросли прямо на поверхности моря? Как он ни старался, ему не удавалось освободиться, а башни города убегали все дальше, все быстрее, хотя и оставались в поле видимости. Это так его удивило, что он проснулся...
Он сразу понял, что находится в кабине своего звездолета, в своем кресле, но вызванное сном чувство изумления и напряжения нервов не оставило его и тогда, когда он окончательно пробудился и забыл то, что видел во сне.
Как обычно, он бросил первый взгляд на приборы на главном пульте. Все в норме, так что он может полежать еще минуту-другую. Времени у него много — больше, чем ему хотелось бы. Вот уже почти двести суток он торчит на этой планете, которая с самого начала показалась ему неинтересной и пустынной и которую он за это время успел основательно возненавидеть.
Наконец он поднялся из силового поля и включил экран кругового обзора, хотя и знал, что ничего нового он там не увидит — те же тупые оранжево-коричневые дюны и плоский горный хребет на юго-востоке. Вопреки всякой логике он ненавидел этот пейзаж, который здесь был таким же, как и повсюду на этой планете с ее разреженной атмосферой, постоянно безоблачным черно-фиолетовым небом, чей сумеречный цвет с трудом пропускал свет звезд, и этот большой красноватый диск, неподвижно висевший на западе между горизонтом и зенитом, — близкое, но бессильное солнце этого мира.
Он уже подумывал о том, чтобы перебраться со своим звездолетом куда-нибудь в другое место на этой планете, только что бы это изменило? Разве что положение солнечного диска, профиль почвы да рисунок созвездий на небе — больше ничего.
Он мог бы заняться исследованием планеты, чьим пленником он был сейчас, но только это уже давно проделали его предшественники.
Он выключил экран, зная, что в эти сутки больше его не включит. «Сутками» он называл период времени, объединявший сон и бодрствование, — в сумме это составляло двадцать часов. Планета была обращена к своему солнцу всегда одной стороной, и он мог бы подобрать для себя другой жизненный ритм, а то и вообще не подбирать никакого, а спать и бодрствовать, когда ему заблагорассудится. Но он определил для себя этот двадцатичасовой интервал и придерживался его, потому что такая регулярность, связанная с внешним миром, помогала ему сохранять внутреннюю дисциплину.
Потом Разведчик сел за локаторы корабля и стал вслушиваться в космическое пространство, хотя и знал, что смысла в этом немного — автоматы намного раньше обнаружат появление запасной ракеты с топливом и известят его. Если, конечно, ракета вообще появится. Порой ему уже не верилось в это. И все же какое-то время он заставил локаторы ощупывать безмолвное небо, пока не надоело, и тогда он отправился в ежедневный контрольный обход корабля...