Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Офицер-десантник, прошедший через афганскую и две чеченские войны, потерявший там самых близких своих друзей, товарищей по оружию, уходит в отставку. Всё у него рушится: и вера в офицерскую честь, и семья, и привычные понятия о нравственном долге. Разочаровавшись в гражданской, непонятной ему жизни, он едет к себе на давно покинутую родину, в маленькое село на Брянщине, которое после Чернобыльской катастрофы попало в зону отчуждения.
Повесть Ивана Евсеенко – это трепетное, чуткое ко всему живому повествование об израненных, исстрадавшихся, но чистых и стойких душой русских людях.
отрывок из произведения:
...Побег он замыслил давно, еще два года назад, когда вернулся, серьезно и опасно раненный, с третьей своей по счету войны. Вернулся, правда, не сюда, не в эту малюсенькую «хрущевку» на пятом этаже блочного шатающегося на ветру дома, а в просторную трехкомнатную в военном городке. Его вроде бы ждали: и жена, и почти уже взрослая шестнадцатилетняя дочь неподдельно обрадовались, что он вернулся, что живой, хотя и раненый, слабый, едва-едва передвигающийся на ногах при помощи аптечной, немного коротковатой палки, которой он обзавелся еще в госпитале в Ростове. Но Андрей сразу почувствовал, что что-то здесь не так, что «в этом доме пахнет воровством». Жена, прильнув к нему раз-другой пышным надушенным дорогими духами телом, даже заплакав, быстро отстранилась, стала звонить куда-то по мобильному телефону, а после и вовсе убежала из дому, сославшись на срочные, совершенно неотложные дела.
– Ты располагайся, – бросила она уже на ходу, от порога. – Я буду вечером!
Можно было подумать, что они виделись с ней не дальше как сегодня утром, а не два года тому назад, когда он уехал в последнюю свою командировку, опять на войну, опять в город Грозный. Неужто нельзя ей было отложить все эти якобы срочные и неотложные дела и остаться дома, при нем, больном и слабом, требующем женского внимания и ласки, – все-таки вернулся он не откуда-нибудь, а с войны. Но Лена убежала, и Андрей простил ее, как много раз прощал и раньше, зная, что ей живется при нем нелегко, несладко, в вечной почти разлуке: он на войне, в боях и сражениях, а она при доме, при дочери, которую, считай, подняла на ноги, вырастила в одиночку. Не раз в тяжелые минуты размолвок Лена говорила ему: «Я мужняя жена или не мужняя?!»
И, в общем-то, была права. И Андрей не только простил ее, но даже и пожалел, что вот и сегодня, когда заблудший ее муж, наконец вернулся домой, она вынуждена бежать на работу, в банковскую свою фирму, где без нее, без ее начальственной подписи главного бухгалтера все остановится и замрет...
...Побег он замыслил давно, еще два года назад, когда вернулся, серьезно и опасно раненный, с третьей своей по счету войны. Вернулся, правда, не сюда, не в эту малюсенькую «хрущевку» на пятом этаже блочного шатающегося на ветру дома, а в просторную трехкомнатную в военном городке. Его вроде бы ждали: и жена, и почти уже взрослая шестнадцатилетняя дочь неподдельно обрадовались, что он вернулся, что живой, хотя и раненый, слабый, едва-едва передвигающийся на ногах при помощи аптечной, немного коротковатой палки, которой он обзавелся еще в госпитале в Ростове. Но Андрей сразу почувствовал, что что-то здесь не так, что «в этом доме пахнет воровством». Жена, прильнув к нему раз-другой пышным надушенным дорогими духами телом, даже заплакав, быстро отстранилась, стала звонить куда-то по мобильному телефону, а после и вовсе убежала из дому, сославшись на срочные, совершенно неотложные дела.
