Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Исаевич Славин родился в Одессе. Учился в Новороссийском университете. В 1916, с первого курса, был взят в армию и участвовал в первой мировой войне. После демобилизации занимался журналистикой. Прозаик, драматург. В 1931 выпустил свою первую книгу — роман «Наследник». Начиная с 1934 на сценах советских театров ставится его пьеса о гражданской войне — «Интервенция». Тогда же начал работать в кино. В период Великой Отечественной войны — военный корреспондент. По его повести «Мои земляки» в 1943 году поставлен фильм «Два бойца». Автор документального романа о Второй мировой войне «Арденнские страсти» (1976). Писал также повести и мемуары.
«Фермент долговечности» — воспоминания автора о писателе Исааке Бабеле.
отрывок из произведения:
...Обаяние писательской силы Бабеля было для нас непреодолимо. Сюда присоединялось еще и личное его обаяние, которому тоже невозможно было противиться, хотя в наружности Бабеля не было ничего внешне эффектного.
Он был невысок, раздался более в ширину. Это была фигура приземистая, приземленная, прозаическая, не вязавшаяся с представлением о кавалеристе, поэте, путешественнике. У него была большая лобастая голова, немного втянутая в плечи, голова кабинетного ученого.
Мы приходили в его небольшую комнатку на Ришельевской улице, набитую книгами и дедовской мебелью. Он читал нам «Одесские рассказы» и открывал нам всю сказочную романтичность города, в котором мы родились и выросли, почти не заметив его, Стоит сказать несколько слов о манере чтения Бабеля; она была довольно точным отпечатком его натуры. У него был замечательный и редкостный дар личного единения с каждым слушателем в отдельности. Это было даже в больших залах, наполненных сотнями людей. Каждый чувствовал, что Бабель обращается именно к нему. Таким образом и в многолюдных аудиториях он сохранял тон интимной камерной беседы...