Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Исаевич Славин родился в Одессе. Учился в Новороссийском университете. В 1916, с первого курса, был взят в армию и участвовал в первой мировой войне. После демобилизации занимался журналистикой. Прозаик, драматург. В 1931 выпустил свою первую книгу — роман «Наследник». Начиная с 1934 на сценах советских театров ставится его пьеса о гражданской войне — «Интервенция». Тогда же начал работать в кино. В период Великой Отечественной войны — военный корреспондент. По его повести «Мои земляки» в 1943 году поставлен фильм «Два бойца». Автор документального романа о Второй мировой войне «Арденнские страсти» (1976). Писал также повести и мемуары.
отрывок из произведения:
...Нас познакомили. Признаюсь, не таким представлял я себе этого неутомимого путешественника, автора «Тихоокеанского дневника» и «Повести о стране Памир». Передо мной стоял невысокий худенький юноша с изящной и хрупкой внешностью типичного горожанина, сутулый, словно от неумеренного сгибания над письменным столом, неразговорчивый, порывистый. Речь его была сдержанна и как-то рассчитанно банальна. Толстые стекла отстраняюще холодно мерцали под высоким, чистым лбом. Красивый нежный рот улыбался редко, с напряженной вежливостью. А под всем этим была какая-то не выраженная, но явственно ощущаемая сила.
Он похвалил что-то написанное мной все в той же небрежной, отрывистой манере. Позже я стал догадываться, что истоки этого ненатурального высокомерия – в застенчивости Лапина. Изредка он оживлялся, и тогда все существо его вспыхивало детской свежестью.
Впоследствии, когда я с ним подружился, я увидел, что основой его душевной организации была именно эта прелестная, непосредственная, детски нетронутая свежесть. Но и тогда временами он вдруг ускользал в свою скорлупу несколько надменной замкнутости, увлекаемый туда отвращением к интимным излияниям, в которых всегда ему чудилось подозрительное красноречие...