Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«С видом на Париж» — иронический детективный роман с убийством, погонями, тайнами и раскрытием преступления. Это история трех путешествующих дам. Они приехали в Европу по приглашению подруги. Одна из героинь, от ее имени и ведется повествование, намерена написать путеводитель или путевые записки — что получится. Полученный гонорар сможет, как она считает, покрыть дорожные расходы. Помощником в работе ей служит диктофон. Вот по вине этого диктофона путешественницы и сляпают в кровавую историю.
отрывок из произведения:
...Началом этой истории послужили три глобальных события, разнесенные по времени с интервалом в месяц. Очередность следующая: я продала мамин рояль, мне предложили идти в писатели, из Дюссельдорфа позвонила Алиса и позвала меня в Париж.Каждое из этих событий стоит вроде бы наособицу, но не продай я мамин рояль, вообще бы не о чем было говорить, потому что с этой продажей я стала сказочно богатой и независимой. Две тысячи баксов, простите, долларов, отвалили мне за семейную реликвию, я таких денег отродясь в руках не держала.
Несколько слов о себе. Всю жизнь я проработала в НИИ. Инженер я никакой, мне и друзья говорили, что во мне преобладает гуманитарная жилка. Но когда я поступала в институт, физики были в почете, а лирики в загоне. По опыту скажу, работать с гуманитарной жилкой в НИИ люди могут, но заниматься в эпоху перемен, как называют наше проклятое время, торговлей или предпринимательством совершенно не в состоянии. А тут и пенсия подошла. Вообще-то грустно. Муж умер, сын вырос, внуки пошли в школу. Сбережения мои остались в сберегательной кассе. Если их в новые деньги перевести, а потом опять в старые, то это меньше рубля. Сын — физик и в отличие от меня без гуманитарного уклона, то есть предан науке и бросать ее не собирается. Невестка — врач, тоже в жемчугах не купается. Это я к тому говорю, что на их помощь я не расчитывала.
Промаявшись полгода на деньги, которые наше правительство условно называет пенсией, я совсем заскучала. И тут — чудо. Нашелся покупатель. Чейто сын, консерватория, нужен хороший инструмент... все как в сказке. Вначале я решила — нет, я детям ничего из этих денег не дам, буду просто делать подарки и добавлять каждый месяц себе к пенсии. Но скоро я поняла, что одним подарками здесь не обойдешься. Да и кто другой поможет сыну, кроме матери.
Однако судьба не остановилась в своих благодеяниях. Я воочию вижу усталого ангела в очках. Он уже поставил около моей фамилии положительную галочку, но потом почесал свой золотистый затылок. В том смысле почесал, что такой бедолаге, как я, мало дать просто рыбу, ей нужна еще и удочка. Я ненавижу эту иностранную пословицу, чуждую нашему слуху и менталитету. Удочка в нашем сознании никак не объект работы, а скорее предмет для шуток, но что делать, эта пословица сейчас очень в ходу. Словом, ангел принялся опять листать книгу судеб и нашел в ней юного Павлика, молодого дельца с неоконченным техническим и сына моей бывшей сослуживицы Ангелины Феоктистовны.
Она не была моей подругой, как скажем, Алиса, но всю жизнь мы были в хороших отношениях. Когда Ангелина уехала в Америку, я помогла ей сдать квартиру приличным людям. Потом она мне позванивала из Бостона: как там Павлик, зайди к маме, посмотри, что у них, а потом напиши. Ходила, писала. Павлик как Павлик, усы пробиваются, мажет прыщи какой-то дрянью, мотается по дискотекам.
Когда Ангелина сбежала из Америки, Павлик уже бросил Баумановский и занялся книгопечатанием. И как это не смешно — успешно.
Можно и не писать так подробно про Павлика с Ангелиной, потому что ни мать, ни сын не имеют к дальнейшим событиям ни малейшего отношения, но надо же объяснить, как в мои руки попал диктофон.
Мы встретились с Ангелиной у нее на квартире, винца выпили, и стала она мне показывать американские фотографии, одну другой краше: это наш дом, это гостиная, это сад, это бассейн... Я не выдержала:
— Гелька, как же ты оставила такую красоту?
— Ну вообще-то мужа перевели. Но главное, я сбежала от скуки. Там же общаться не с кем. Смертная тоска. Вообще без языка трудно.
— Неужели там русских нет?
— Есть. Нашими соседями, например, были новые русские, милейшие люди. Он обворовал обменный пункт, унес пятьсот тысяч долларов и дернул в Америку. И все это знают.
А дальше мне Ангелина рассказала про них такую историю. За два года богатой жизни, соседи спустили полмиллиона и уже стали подумывать, как жить дальше. Можно, конечно, поехать в отечество и открыть новый обменный пункт, но опасно. А здесь, в Бостоне — как заработать? И вот в разгар хандры соседка, а надо сказать, она в свое время сидела где-то в Башкирии за растрату, решила написать стихи и послать их в местную печать. Как все уголовницы, она была сентиментальна и велеречива. Стихи получились длинные, горестные и непритязательные. Вся семья их месяц переводила на английский. Послали. Вскоре выяснилось, что стихи не только напечатали, но и дали за них нестыдный гонорар. Идея вернуться в Россию была моментально забыта. «Пока платят, стихами будем жить! « — сказала новоиспеченная поэтесса. Это в Америке-то!
Кончив свой рассказ Ангелина неожиданно предложила:
— А тебе чего не писать? Ты начитанная, ты любишь живопись и разбираешься в музыке. Если бы у меня был гуманитарный уклон, я бы неприменно писала. А Пашка тебе поможет с публикацией. У него все пишут, а уж для своих...
И подарила мне диктофон, мол, первое дело для писателя.
Конечно, у меня закралось подозрение, что Ангелина решила приобщить меня к литературе только для того, чтобы пристроить за полной ненадобностью диктофон. Наверное этот черненький японский прибор ей тоже кто-то подарил. Ангелина еще не избавилась от атавистической привычки делать после возвращения в отечество подарки. Видимо, она считала себя мне обязанной. А здесь все так прилично, портативно... Игрушка и правда была замечательная. Я поддалась искушению и поехала к Павлу в издательство...