Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Мераб Константинович Мамардашвили родился 15 сентября 1930 года в Гори (Грузия), в семье кадрового военного. Окончив школу с золотой медалью, он поступил на философский факультет МГУ, который и окончил в 1954 году. После окончания аспирантуры в 1957 году Мамардашвили работал в редакции журнала «Вопросы философии», где была опубликована его первая статья «Процессы анализа и синтеза», в 1961-1966 годах был в командировке в Праге, работал в журнале «Проблемы мира и социализма». Позже он работал в московских институтах, читал лекции на психологическом факультете МГУ, во ВГИКе, на Высших курсах сценаристов и режиссеров, в Институте общей и педагогической психологии АПН СССР, в других городах страны. В этих многочисленных лекциях (в т. ч. о Декарте, И. Канте, М. Прусте, сознании и др.) наиболее полно отразился «сократический» характер философствования Мамардашвили. В 1968-1975 годах был заместителем главного редактора журнала «Вопросы философии» И.Т. Фролова. При жизни философа были изданы его книги: «Формы и содержание мышления» (1968), «Классический и неклассический идеалы рациональности» (1984) и «Как я понимаю философию» (1990), а также «Символ и сомнение» (совместно с А. М. Пятигорским, 1982). С 1980 года Мамардашвили жил в Тбилиси, работал в Институте философии. После смерти ученого свет увидела его книга «Картезианские размышления» (1993).
отрывок из произведения:
...Мераб Константинович, что значит быть национальным философом?
— По-моему, невозможны национальные философы. Если осмысленно и более или менее точно употреблять слова, то национальный ведь будет означать: философ — это человек, представляющий нацию, ее выражающий, любовь к ней превращающий в какой-то специальный предмет пропаганды и защиты и так далее, философ как человек может быть любым, но определять через национальное — это определять в нем не философа. Во всяком случае, если брать то, что реально случилось в истории философии, то как раз те люди, которых можно было бы назвать национальными философами — которые в своем сознании представлялись себе таковыми и так представлялись окружающим, — они составляют, в общем, печальный период философии, как правило. Такая вещь случилась, например, в Германии — после Канта, и она была знаком превращения философии в нечто нефилософское; но превращением не окончательным, слава Богу, потому что, как философ ни прыгай, ему не удается стать нефилософом, если он философ. Конечно, мы можем попытаться применить понятие национал-философа по отношению к Фихте, к Гегелю, ну и что мы получим?..