Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Встреча и разлука, верность и измена, счастье и страдания.
отрывок из произведения:
...Он позвонил в дверь ровно в два. Как всегда позвонил точно в обговоренный срок. И пришел как всегда раньше. Не таясь стоял на другой стороне, против ее окон, смотрел на окна и ждал. Чего? Двух часов? или что она выйдет на балкон и позовет его радостно? И вот он стоит на пороге. В огромном черном тулупе, таком нелепом в пусть еще и холодный, но уже весенний месяц. Стоит, такой необъятный, громоздкий. Как сказал он сам, увидев ее впервые: «Я рядом с вами просто бегемот».
Он снимает шубу, такой неповоротливый, такой огромный в ее крохотной прихожей. Устраивает шубу на вешалку и возится с шубой долго, нудно (ну, при чем здесь шуба? какая чушь будоражит ее душу). И вот — наконец-то! — шуба пристроена, и в прихожую не войти, она вся заполнена огромным черным пространством, и от него, от этого пространства — запах прелости, жуткий запах, в нем гаснет дух ее квартиры, в нем гибнет нежный аромат духов.
Он стоит на пороге комнаты, закрыв собой проем (в одной руке бутылка водки, в другой — огромный жирный торт), и смотрит на нее (не на комнату, на нее).
Она принарядилась: надела шелковый костюм, что ей к лицу и делает ее ярче, эффектнее, повозилась с косметикой и над волосами поколдовала, придала им асимметричность, что тоже шла ей необыкновенно. И, глядя в зеркало, сама себе удивилась: как она еще может быть красива. И скептически уточнила: иногда.
Он пришел и с порога обомлел. И все вздыхал, и ахал, и поглядывал на нее выразительно, должно быть, с томлением — и пока стоял на пороге квартиры, и пока долго и нудно снимал свой тулуп, и вот теперь, пока стоит в проеме двери. Стоит, наклонив вперед огромную шею, и смотрит на нее, как жирный кот на свежую сметану. Сейчас облизнется, и язык, огромный, жирный, дотянется до ушей.
Не облизнулся. Шагнул — и оказался на середине комнаты. Какая маленькая у нее комната… Деловито ставит на стол водку, долго устраивает торт, но — наконец-то — садится (вернее, усаживается) поближе к водке, и стул потрескивает.
Смотрит, теперь с довольством, на стол — тот празднично сервирован и полон закусок (салаты ее конек).
По-хозяйски разливает водку, подносит стопку ко рту (какие крошечные у нее рюмки!) и произносит так многозначительно: «С праздничком». И она заставляет себя улыбнуться. И даже что-то молвит в ответ. (В праздники, когда за стенкой смех и радостные вскрики, так хочется, чтобы рядом был мужчина. Что за странная сила в именовании? Ну, хорошо, Новый год, день рождения — влияние звезд, допустим. Но — восьмое марта, что изменилось в нем оттого, что кто-то решил назвать его Восьмым?) Он отправляет в рот огурчик, и тот похрустывает.
Вновь берет бутылку водки, и, довольным взглядом отметив ее рюмку, почти полную, наливает лишь себе. И вновь махонькая стопка исчезает в огромной руке, и она ждет: сейчас раздастся хруст, и ее хрусталь... Но рюмка благополучно опускается на стол, а он, подкладывая и оливье, и винегрет, смотрит на нее (да не на рюмку, на нее) теперь уже со страданием, и где-то рядом его обычная слеза. И говорит.
Дочь... С шестнадцати лет он дарил ей бриллианты, и вот результат: дочь замужем, а его и знать не хочет, он ей больше не нужен. ( И в голосе слеза. И смотрит на нее. И ждет. И она кивает головой, стараясь показать сочувствие, и молчит.) А мать? — и слеза уже угадывается в глубине глаз. — Второй сын, его брат, тот, что живет с матерью, — пьяница. Помогает матери — он, а вся любовь — тому.
В его глазах — гамма чувств, в них и призыв, и ожидание. И укор. Мол, достаточно он уже порассказал, пора бы ей и полюбить его, воздать за тех, неблагодарных, которым он услаждал жизнь. За муки, если вспомнить классику.
Она молчит и ждет: теперь про жену?
А жена. Квартиру оставил. Мебель вся импортная. Ковры. Уазик (Прошлый раз он говорил про «Москвич»). Теперь, когда он пенсионер… Пенсионер он вполне бравый, и на гражданке ему бы еще пахать и пахать...