Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Встреча и разлука, верность и измена, счастье и страдания.
отрывок из произведения:
...На остановке автобуса сидела девушка и читала книгу. Светлое шифоновое платье легкими складками обвивало стройные загорелые ноги и, приподнимаемое ветерком, обнажало круглые колени. Волосы, пышные, белокурые, волнами падали на плечи. На золотистом от загара лице светились синие искорки глаз.
Виктор Николаевич Коренев, мужчина не сказать чтобы молодой, но совсем еще не старый, сотрудник одного из многочисленных научных институтов со сложным аббревиатурным наименованием, а впрочем, не о том речь, увидел девушку и остановился.
На обшарпанной скамейке у замызганной урны посреди замусоренного тротуара девушка казалась незнакомкой, чей образ привиделся в тумане, — она обитала в ином, нереальном мире, где не было ни катаклизмов, ни скандалов, ни безденежья. Она не ездит в переполненных автобусах, не знает о существовании очередей в магазинах и никогда и никуда не спешит.
Голубое платье, такое чистое и опрятное, словно в нем ни разу не прошли по улице, нежным облаком лежало на серой исцарапанной скамейке, носок беленькой босоножки едва не касался кем-то брошенной промасленной тряпки, а поза — непринужденная, расслабленная, словно девушка возлежала дома на мягком уютном диване с высокими парчовыми подушками возле изысканного торшера в стиле ретро. Или в шезлонге на ухоженной даче среди зелени и цветов у пруда, поросшего ряской.
Чувство, что испытал Виктор Николаевич, наблюдая за девушкой, наверное, сродни тому, что пережил мореход, застигнутый в незнакомом ему доселе море-океане (еще без названия, еще неведомом людям) штормом, тайфуном, смерчем, и вдруг — случайно! — поворот руля, судьбы, порыва ветра — и судно в бухте, где штиль и гладь, и благодать, и птички поют безмятежно, и травка едва колышется, и невиданный зверек нежится на солнышке, словно бухта та — не детище взбесившейся морской стихии, а уголок неземного рая.
Девушка читала, и лицо ее играло, как волосы под дуновением ветерка, — то оно улыбалось, то хмурилось и не замечало ни машин, ни прохожих.
Подошел автобус, девушка быстро взглянула на номер и легко впорхнула на подножку. И прежде чем дверцы, шипя, закрылись, в автобус, можно сказать, неожиданно для себя впрыгнул Виктор Николаевич.
Он еще рылся по карманам в поисках мелочи, а девушка уже пробила компостером билет, села и вновь раскрыла книгу.
Час пик прошел, народу в автобусе было немного, и Виктор Николаевич тоже сел — на заднее сиденье, как раз напротив девушки, заранее улыбаясь и простодушно, и радостно ее случайному взгляду, но девушка вновь была наедине с книгой.
Виктор Николаевич ерзал на сиденье и искал нужное решение. У него не было никакого опыта знакомства с девушками. Нет, он не жил отшельником, но с женщинами знакомился на предприятиях, где ему часто приходилось бывать по службе, и даже был одно время, правда, недолгое, женат, но если задуматься — не он знакомился с женщинами, а женщины знакомились с ним.
Перебрав все известные из кинофильмов и от приятелей варианты, Виктор Николаевич решил, что самым приличным и выигрышным будет завести речь о книге: хотя он художественной литературой и не увлекался, но в обеденный перерыв в вестибюле, где играли в пинг-понг, под стук шарика часто говорились разные умные значительные фразы о современной беллетристике, и теперь Коренев силился припомнить одну из них. Тут девушка, глянув в окно, захлопнула книгу и быстро опустила ее в белоснежную сумку, но Виктор Николаевич успел прочитать: Достоевский. И изумился. Он думал, она читает о любви — красивые слова, шикарные наряды и всякие там сантименты, но — Достоевский? Трущобы, страдания маленького человека, поиски смысла жизни — зачем ей это?
Виктор Николаевич резво выпрыгнул следом за девушкой из автобуса и, переходя рядом с ней улицу, сбоку заглянул в лицо и спросил:
— Вы любите Достоевского?
Девушка, Елена Глебовна Баженова, которую чаще более и менее знакомые называли Леночкой, хотя каждое утро, встав на ступеньку экскурсионного автобуса, она представлялась туристам по всей официальной форме, чуть заметно поморщилась и недовольно повела плечиком: то время, когда она с любым незнакомым человеком могла взахлеб делиться своими мыслями о литературе, ушло, может быть, потому, что на работе ей приходилось говорить много об искусстве, и часто тем, кто думал лишь о столичных магазинах, а вовсе не об архитектуре. Говорить мимоходом и легко о вещах, что были ей по-прежнему дороги, она не могла или не хотела, а говорить проходные банальности не любила, да и что можно ответить на вопрос «любите ли вы Достоевского?», словно Достоевский — высокий брюнет с модной стрижкой. Достоевский — образ мыслей, мировоззрение.
— Я люблю жареное мясо и сухое вино, — съязвила Елена.
Виктор Николаевич остановился и с радостной готовностью спросил:
— Зайдем в шашлычную?
Елена засмеялась: он понял ее слова буквально. С невольным смехом к ней пришло и доброе, игривое настроение, и она чуть лукаво посмотрела на мужичка, что был с виду такой простой, но цельный и искренний. Он так настойчиво и нерешительно шел и ехал за ней по городу... Да и вообще, ей давно уже пора познакомиться с мужчиной! И прикинув, хватит ли у нее денег расплатиться за шашлык и фужер сухого вина, если этот мужичок лишь с виду такой простой и доброжелательный, она пожала плечами: «Зайдем», — и тут же улыбнулась, потому что по лицу мужчины, только что напряженному в ожидании ее ответа, разлилась счастливая улыбка...
...На остановке автобуса сидела девушка и читала книгу. Светлое шифоновое платье легкими складками обвивало стройные загорелые ноги и, приподнимаемое ветерком, обнажало круглые колени. Волосы, пышные, белокурые, волнами падали на плечи. На золотистом от загара лице светились синие искорки глаз.
