Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Виктория Илларионовна Угрюмова родилась 4 мая 1967 года в Киеве. Образование — высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 годы работала зам. начальника отдела кадров Киевского государственного института культуры. В 1991-1995 годах руководила экологической группой. Автор фэнтезийного цикла о Кахатанне — богине Истины, романов «Мужчины ее мечты», «Двойник для Шута», «Дракон Третьего рейха».
отрывок из произведения:
...Выйдя из тюрьмы, гангстер Фрэнк Уайт объявляет, что берет под контроль всю торговлю наркотиками в Нью-Йорке, и уничтожает тех, кто становится у него на пути, совершенно отчетливо намереваясь разрушить до основания старый мир, а уж затем… Режиссер Абель Феррара очень любит актера Кристофера Уокена и называет его национальным достоянием Америки. Об Америке разговор особый: единственным своим национальным достоянием она, по-настоящему, полагает себя самое в целокупности, а потому хочет — признает, а хочет — не признает иных священных чудовищ, что водятся в ее пределах.
А Феррара признает, и снимает Уокена, где только может. Их последняя совместная работа, «Отель «Новая Роза», была названа Михаилом Брашинским в справочнике «365 главных фильмов всех времен и народов». Впрочем, не исключено, что в тот момент, когда пишутся сии строки, эти двое уже снова замутили какую-нибудь поганку :).
Фильмы Феррары обречены на странную судьбу: им никогда не подняться на верхние строки официальных рейтингов, ибо Абель Феррара играет супротив правил, чем немало огорчает почтенных коллег и критиков. Им никогда не запылиться на дальней полке в сыром полуподвальном помещении, ибо — вы помните — Абель Феррара играет против всех правил, чем весьма привлекает почтенную публику. А если быть предельно точным — то не самую почтенную, но далеко не худшую ее часть.
Дело, конечно, и в Уокене, всегда и великолепно играющем другое, но всякий раз подпуская одну и ту же — как соль, которая необходима почти во всех блюдах, но в разных пропорциях — ноту. Ее определяют угрозой, опасностью, безумием, чем еще? — но это не совсем верно. Как-то в моем присутствии обсуждая игру Уокена, один из знакомых обронил: «У него взгляд акулы», но, спохватившись о трепетном моем отношении к этому актеру, тут же уточнил: «Такой умный, добрый, ироничный!».
Самое смешное, что это чистая правда. И что взгляд акулий. И что умный и ироничный. Глаза Кристофера Уокена — это две небольшие черные дыры; выходы в иное пространство, где все иначе, и куда нормальным людям вход строго воспрещен. Но сам-то он никогда к нормальному большинству не причислялся: кем только ни считали Уокена в разное время — и пришельцем, и киллером, и Франкенштейном, и беглым безумцем. Он на это улыбается и иногда говорит: «Бу».
Словом, «йшов дурний, зустрів біснуватого. Нема чого робити — підпалили хату».
Феррара снял не «очень жестокий фильм». Он снял фильм об очень жестоком мире, где норма располагается уже за гранью добра и зла. Это битва богов и титанов, как на барельефе Пергамского алтаря, и в таких случаях никто не спрашивает, проливал ли ты невинную кровь. Там рушатся земля, небо, океан, там хтонические яростные чудовища. Там вообще о другом.
Фильм начинается с почти классической музыки Джо Деллы; мы видим высокий лоб ученого, задумчивый печальный взгляд за толстыми стеклами огромных очков, и уж только потом замечаем, что «ученый» одет в красную робу заключенного.
...Выйдя из тюрьмы, гангстер Фрэнк Уайт объявляет, что берет под контроль всю торговлю наркотиками в Нью-Йорке, и уничтожает тех, кто становится у него на пути, совершенно отчетливо намереваясь разрушить до основания старый мир, а уж затем… Режиссер Абель Феррара очень любит актера Кристофера Уокена и называет его национальным достоянием Америки. Об Америке разговор особый: единственным своим национальным достоянием она, по-настоящему, полагает себя самое в целокупности, а потому хочет — признает, а хочет — не признает иных священных чудовищ, что водятся в ее пределах.
