Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Уилхелм Кейт — американская писательница. Урожденная Кати Мередит, Вильхельм родилась в Толидо (шт. Огайо); формального высшего образования не получила, рано начав писать. Первая публикация — «Гений размером с пинту» (1957). Вторым браком вышла замуж за Д.Найта , вместе с которым организовала Милфордскую конференцию писателей-фантастов (1963-72) — прообраз Ассоциации американских писателей-фантастов; в 1968-70 гг. преподавала на семинарах в Кларионе. Живет в Юджине (шт. Орегон).
отрывок из произведения:
...Никто не мог в точности сказать, как стара была мадам Вестфол, когда она, наконец, умерла. По меньшей мере сто двадцать. По самой меньшей мере. Ибо уже лет двадцать мадам Вестфол была раковиной, содержащей самые последние продукты прогресса, достигнутого в геронтологии, а теперь она умерла. То, что лежало на возвышении, было всего лишь раскрашенной, одетой для похорон оболочкой.
«Она не настоящая», говорила себе Карла. «Это кукла или что-то вроде. Это не реальная мадам Вестфол.» Она держала голову опущенной и не шевелила губами, однако повторяла эти слова снова и снова. Она боялась взглянуть на мертвеца. Во второй раз они истребили всех, кто мог носить оружие, ныне неприкаянных и беспамятных, но смертельно опасных со своими тайниками оружия, которое они применяли весьма неразборчиво.
Карла почувствовала, как мурашки прошли по ее рукам и ногам. Она подумала, слышал ли кто-нибудь еще слова старой Учительницы?
Очередь продвигалась медленно, все девушки с опущенными головами в длинных серых юбках, со сложенными впереди ладонями. Во всем коридоре слышались лишь звуки шаркающих по пластиковому полу тапочек да изредка шорох юбки.
В Смотровом зале был зеленый пластиковый пол, морозно-зеленый пластиковые стены, и окна от пола до потолка, которые сейчас превратились в щели ярчайшего света от склоняющегося к закату солнца. Всю мебель и все украшения из зала убрали. Никаких цветов, только возвышение и похожий на постель ящик, покрытый прозрачным колпаком. И Учителя. Двое у возвышения, другие между полосами света у дверей. Их белые руки сложены на фоне черных одежд, головы опущены, волосы гладко зачесаны, прямые проборы подчеркивают двустороннюю симметрию. Когда девушки шествовали мимо, Учителя не шевелились и не смотрели на возвышение.
Карла держала голову склоненной, почти спрятав подбородок в ямке ключицы. Извилистая очередь двигалась мерным, очень медленным шагом. «Она не реальна», в отчаянье сказала себе Карла.
Она шагнула за линию на полу, которая была знаком поднять голову. Голова казалась слишком тяжелой, шею словно парализовало. Сделав движение, она услышала, как хрустнули позвонки, и хотя челюсть внезапно заныла, Карла никак не могла расслабиться.
Вторая зеленая линия. Она обратила взгляд направо и посмотрела на невероятно иссохшую, почти нечеловеческого вида мумию. Она ощутила, как крутит желудок, и на мгновение показалось, что ее сейчас вырвет. «Она не реальна. Это только кукла. Она не реальна!» Третья линия. Она снова наклонила голову, сильно, до боли, вжав подбородок в ключицу. Сейчас она не могла даже проглотить комок в горле, даже дышала с трудом. Очередь двигалась к Южной двери, а через нее в коридор.
Она тоже свернула налево к Южной двери и с опущенными глазами зашагала обратно в свой класс генетики. Она не смотрела ни вправо. ни влево, только слышала, как остальные с шорохом юбок бредут в том же направлении, шаркая тапочками по пластику, а когда подошла к двери, то услышала смех каких-то Леди, пришедших посмотреть зрелище. Она чуть замедлила ход.
Она почувствовала, как закатное солнце горячит кожу, и искоса, не поворачивая головы быстро взглянула в ослепительно сияющую оранжерею, но не увидела их. Смех звучал музыкой, когда она проходила в дверь...
...Никто не мог в точности сказать, как стара была мадам Вестфол, когда она, наконец, умерла. По меньшей мере сто двадцать. По самой меньшей мере. Ибо уже лет двадцать мадам Вестфол была раковиной, содержащей самые последние продукты прогресса, достигнутого в геронтологии, а теперь она умерла. То, что лежало на возвышении, было всего лишь раскрашенной, одетой для похорон оболочкой.
