Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Фазилов Абдухаким — русский советский прозаик и ученый-физик. Род. в Ташкенте (ныне — Узбекистан), окончил Ташкентский политехнический институт, работал по профессии в НИИ АН Узбекской ССР, кандидат физико-математических наук. Печататься начал с 1979 г. (пишет на русском языке). Первая НФ публикация — «Лазер фараона» (1979). Живет в Ташкенте.
В творчестве Фазилова, «выпускника» семинара в Малеевке, удачно совмещаются элементы «твердой» (естественнонаучной) и «мягкой» (гуманитарной) НФ, оно, в основном представлено в сборниках — «Восточное вращение» (1983) и «Судьбы вертящееся колесо» (1987); выделяются рассказ «Мираж» (1982), в котором описано оригинальное природное «чудо»: мираж во времени, позволяющий увидеть картины далекого прошлого, и повесть «Черный камень» (1983).
отрывок из произведения:
— ...Истинно само движение, которое мы наблюдаем. Причины возникновения его нам неведомы, это воля создателя. Наша задача — правильное описание и предсказание движения светил на основе наблюдений. В этом нуждаются предводители караванов, пастухи в пустынях, дехкане при обработке земли и все рабы аллаха для благовременного выполнения его предначертаний.
Он медленно ступал по каменным плитам в сопровождении молодых мунаджимов . Голос его звучал утомленно, без прежней уверенности и властности. Даже после того как он ушел, этот монотонный, как проповедь, голос, казалось, еще долго звучал под сводами прохладных залов среднего яруса.
Сайд осмелился приблизиться к нему около нижней площадки большого квадранта, чтобы заговорить с ним, но остановился, увидев рассеянную отрешенность на его лице. Султан прощался с обсерваторией.
В тот день, после того как султан удалился, Сайд долго стоял у оконного проема с изразцовой решеткой и наблюдал за дорогой, ведущей в город. В вечерних сумерках по ней в сторону города не спеша двигалась небольшая группа всадников. Сайд следил за высокой фигурой султана до самого поворота, где дорога сворачивала за один из холмов Афрасиаба. За холмами лежал город, утопая в пышной зелени, сквозь которую пробивались десятки минаретов и куполов мечетей.
Сейчас Сайд стоял у того же окна. На город, как и тогда, спускались сумерки. Только дорога была пустынна. За холмами Афрасиаба из густой зелени выступали обезглавленные во время последнего землетрясения минареты и останки рухнувшей арки главного входа мечети Бибиханым.
Сайд тяжело вздохнул.
После гибели султана правители Самарканда менялись часто. Но жизнь в обсерватории неотвратимо угасала. Безвозвратно ушло в прошлое время, когда здесь же, в одном из залов нижнего этажа, читали вечернюю молитву, предшествующую ночным наблюдениям. А сейчас на лестницах и в переходах обсерватории раздавались поспешные шаги мунаджимов, учеников и служителей, спешащих в городскую мечеть.
На небе одна за другой появились звезды, казавшиеся Сайду осиротевшими.
«Что ждет нас в будущем? На нас будто надвигается что-то зловещее, как беззвездное земное небо.
Аллах избавил мавлана Казизаде от бремени этих нерадостных дней. Было бы тяжело смотреть в его бесконечно умные глаза после гибели султана. Лежит он сейчас недалеко отсюда,голубой купол его гробницы на виду тех немногих, кто еще делает замеры на крыше обсерватории. А мавлана Али Кушчи давно уже покинул Самарканд, спасаясь от преследований. В эти дни он, наверное, проливает безмолвные старческие слезы по родным краям в далеком Истамбуле...» Громкие голоса, донесшиеся снизу, отвлекли Сайда от грустных размышлений. В одном из них он узнал сухую трескотню смотрителя обсерватории. Тот с криком гнал кого-то от главных дверей. Сайда заинтересовала речь незнакомца. Смешивая тюркские, персидские и арабские слова, он умолял вызвать кого-нибудь из обсерватории.
— Уходи, бродяга, и без тебя достаточно грязи и хулы в этой обители! — кричал ему смотритель.
— Мне нужен Сайд. Дай мне Сайд, — настаивал незнакомец.
— Ради аллаха, оставь меня в покое, проклятый кафур. Ты отвлекаешь меня от вечерней молитвы. Если я опоздаю на нее, убью тебя!
— Позови Сайд, я хочу Сайд, — твердил незнакомец, словно в забытьи.
— Не стану я его искать! Клянусь аллахом, я не переступлю порога обители, проклятой моим пиром!
Сайд поспешил вниз.
У главного входа он застал смотрителя, дрожащего от ярости, и незнакомца — явно чужестранца. Увидев Сайда, смотритель свирепо прокричал ему в лицо, указывая на незнакомца:
— Мавлана, растолкуй этому бродяге, пусть убирается отсюда. Иначе я возьму грех на душу — раскрою ему череп. С меня достаточно того, что сторожу это грешное место, да будет оно проклято!
Сайд, не обращая внимания на крики старика, с интересом изучал в сгущающихся сумерках незнакомца, что добивался его вызова. Тот стоял в нескольких шагах, среднего роста, настолько худой, что его длинная, в невообразимых складках одежда была надета как будто на скелет. На удлиненном лице влажно поблескивали огромные черные глаза. Волосы его спадали до плеч...
— ...Истинно само движение, которое мы наблюдаем. Причины возникновения его нам неведомы, это воля создателя. Наша задача — правильное описание и предсказание движения светил на основе наблюдений. В этом нуждаются предводители караванов, пастухи в пустынях, дехкане при обработке земли и все рабы аллаха для благовременного выполнения его предначертаний.
