Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Юрий Щекочихин родился 9 июня 1950 года в городе Кировабаде Азербайджанской ССР.
Свою журналистскую деятельность начал в 17 лет корреспондентом в газете «Московский комсомолец», с 1972 по 1980 год — ведущий рубрики «Алый парус» в газете «Комсомольская правда». В 1975 году Щекочихин окончил факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. С 1980 по июль 1996 года он занимал должность редактора отдела расследований «Литературной газеты», а с июля 1996 года стал заместителем главного редактора «Новой газеты».
Автор многочисленных пьес и киносценариев, посвященных проблемам подростков, художественной прозы и публицистики.
отрывок из произведения:
...И вот опять эта дорога...
Я уже все знаю, я уже все помню. Я могу закрыть глаза и, открыв их, убедиться: ага, вот он, пост ГАИ у поворота на Слепцовск. А это — блокпост с белым ингушским флагом. Еще один, еще. Граница. Дальше зеленый флаг над блокпостом Чеченской Республики и дальше, дальше дорога — туда, к разрушенному, исполосованному «Градом» Грозному.
Все так же, как было две недели назад, когда с надеждой и страхом, что ожидания не сбудутся, ехали мы договариваться об освобождении из плена рядового 205-й бригады Алексея Анисимова.
Все так и не так.
За день до нашего прилета на ингушском блокпосту произошла очередная трагедия — перестрелка, которая унесла еще две человеческие жизни. Еще две...
И потому-то больше людей на блокпостах, напряженнее разговоры, строже проверка документов.
Из-за этого на территории Ингушетии впереди нас едет «Волга» с членом парламента Ингушетии, моим другом Азаматом Налгиевым, а пересекаем границу с Чечней — и вперед вырывается красный «Москвич» с представителем Чеченской Республики в Ингушетии, моим другом Лечей Идиговым.
Мы осторожны. Мы не можем не быть осторожными. Нас ждут ребята, которых нам обещали вернуть. Им дарят свободу, и потому с нами ничего не должно случиться. Помню, как две с половиной недели назад я стоял возле разбитого здания автосервиса и ждал, к какому же решению придет Саид. Вернет одного Лешу Анисимова, как он обещал псковской делегации? Отдаст еще троих, как намекнул мне? Не отдаст никого?
Тогда он вернул одного Лешу. Остальных — при предоставлении гарантий, которые мы ему обещали: снятие его самого и брата с федерального розыска.
«Он готов был отдать и так, под честное слово.
Но не верит, что наше честное слово может быть честным...» — написал я потом в «Новой газете».
Мы свое слово сдержали, и у нас с собой скрепленное подписями и печатями решение самарской прокуратуры о прекращении уголовного преследования.
Сдержит ли он свое? Не поставит ли еще каких-нибудь условий? Не предъявит ли новых требований?
Вдруг ловлю себя на мысли, что думаю не о том. Что понимаю.
Понимаю, почему эти наши горе-куропаткины позабыли в Чечне целый полк пленных. И почему всем до лампочки солдатские матери, томящиеся в ожидании известий о своих сыновьях на грозненской Вольной улице. И как так получилось, что до сих пор неизвестно, сколько же народу мы потеряли на этой войне, — тоже понимаю. И почему военная прокуратура все шлет и шлет по домашним адресам пленных ребят ордера на их аресты по возвращении из плена, будто не слыша про амнистию. И даже то, что понять невозможно: почему у государства не оказалось денег для того, чтобы купить трем пленным солдатам и двум их матерям билеты до Москвы, — тоже понимаю.
...И вот опять эта дорога...
