Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Юрий Алкин — автор повестей и рассказов, в основном, в жанре социальной фантастики. Повесть «Цена познания» была опубликована в серии Звездный Лабиринт издательства АСТ, рассказы публиковались в различных газетах и журналах. Живет в Сиэттле, США.
отрывок из произведения:
...Толпы гудят на разные голоса. Одни угрожающе ворчат, источая недоверие и опасность, словно огромный сторожевой пес. Такие толпы ждут лишь предлога для того, чтобы, оборвав бесполезное рычание, бросится вперед — рвать, мять и крушить. Другие гудят праздно и беспечно. Их беззаботный трубный голос сплетается из тысяч голосов, осведомляющихся о том, как прошли выходные, предлагающих еду и питье, флиртующих, интересующихся планами и обсуждающих знакомых. Третьи вообще не гудят — они откликаются на призывы. Дружно, мощно, разевая рты только по команде и исторгая один многоголосый, но единый крик одобрения и безоговорочной поддержки.
Толпа, собравшаяся на Севильской площади, гудела с любопытством и нетерпением. Вначале все глаза были направлены в центр площади — туда, где окруженный цепью неподвижных крепких фигур, возвышался деревянный столб. Но час спустя жадное внимание ослабло. Толпа была недовольна.
— Никак случилось что.
— Да что там могло случиться — время еще не пришло.
— Святые отцы знают что делают. Раз не начинают — значит надо.
— Неуж, помер?
— Не-е... вчера жив еще был.
— Припекать-то начало. А я шляпу дома оставил.
— Ничего, ему больше припечет.
— Как пить дать — огонь, говорят, медленный.
— Ну-у? Медленный? Сколько продержится интересно — А это уж как повезет. Вот громко ль кричать будет?
— И будет ли?
— Будет, будет. Все кричат.
— Ну не скажи. Когда прошлым летом на королевской свадьбе жгли, еретик один ни слова не сказал. Уж пузыри на полтела были, а все молчал. Только под конец стонать начал, люди сказывали.
— Вот таких жечь и надобно.
— Это уж точно. В них самое зло.
— Шляпу я дома оставил, вот беда-то. Думал, быстро обернусь. И сынишка стоять устал.
— А громко ль кричать будет? Стоим ведь далеко.
— А вы, сеньор, что скажете?
Высокий человек в не по моде длинном плаще прервал разговор со своим спутником и вполоборота посмотрел на коренастую фигуру в красном кафтане.
— Я полагаю, — сказал он, обнаруживая несвойственное уроженцам Севильи мягкое произношение, — что осужденный будет кричать громко. И долго. Ветер сегодня отдыхает, а еретик, как говорят, не сильнее духом, чем любой из нас. Так что, мясник, услышишь ты достаточно.
И он равнодушно отвернулся.
— Высокородный, — с уважением протянул мясник, поворачиваясь к соседу. — Слышь, говорит как?
Сосед, худой словно щепка, крестьянин согласно кивнул, прижимая к себе скучающего мальчонку лет шести...
...Толпы гудят на разные голоса. Одни угрожающе ворчат, источая недоверие и опасность, словно огромный сторожевой пес. Такие толпы ждут лишь предлога для того, чтобы, оборвав бесполезное рычание, бросится вперед — рвать, мять и крушить. Другие гудят праздно и беспечно. Их беззаботный трубный голос сплетается из тысяч голосов, осведомляющихся о том, как прошли выходные, предлагающих еду и питье, флиртующих, интересующихся планами и обсуждающих знакомых. Третьи вообще не гудят — они откликаются на призывы. Дружно, мощно, разевая рты только по команде и исторгая один многоголосый, но единый крик одобрения и безоговорочной поддержки.
