Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Это — фантастика меча и колдовства. Это великие битвы и магические артефакты, это прекрасные принцессы и могучие воины, это эльфы и драконы, порождения Тьмы и Светлые сущности, неизведанные земли и волшебные острова. Это Александр Белаш, который представляет свои новые рассказы и повести в жанре фэнтези.
отрывок из произведения:
...Головы выглядели так, словно были не отрублены, а аккуратно, хирургически отрезаны от тел. Отрезаны столь ровно и искусно, что не осталось и следа шей, на которых они когда-то сидели. Безволосые, с закрытыми глазами и оскаленными ртами, они лежали в ряд, опираясь на гладко выструганное дерево плоскими затылками и углами челюстей. Любой усомнился бы в том, что это человеческие головы, – глаза под сомкнутыми веками были слишком выпуклы, зубы заострены, уши напоминали кошачьи, а носы походили на свиные рыла. Всего на полке стояло семь голов в натуральную величину, серовато-охристого цвета, и каждая обладала индивидуальными чертами. Тот, кто вылепил их из глины и обжег в печи, позаботился расположить их таким образом, чтобы любую голову можно было свободно взять рукой, не задевая соседних.
Ниже и выше голов, на других полках стеллажа, тоже красовались керамические изделия ручной работы: жабы с толстыми короткими хвостами, страшные пупсы – будто дети палеолитических Венер, злобные приплюснутые гномы в касках и с отбойными молотками.
Серый свет утра проникал в беспорядочно меблированное и вместе с тем пустое, глухое и пыльное пространство студии через небрежно зашторенные высокие окна. Пузатые пупсы разевали зияющие рты, гномы щерились, а отрезанные головы замерли, впитывая бледное свечение пасмурного зимнего рассвета.
Со скрипучим вздохом отворилась дверь, впуская в студию желтый сноп электрического огня – на глиняные лица плеснуло болезненным светом, выделив горбатые носы, выпученные жабьи глаза под перепонками век, шероховатые щеки, – и ворвалось хлюпанье воды, утробное бульканье в трубах. Дверь ударила, захлопываясь и закрывая звуки слива и водопровода, и в пепельных потемках протопали босые ноги, затем закряхтело дерево и зашуршала ткань; утомленный зевок, недовольный стон, мычание, ленивый поцелуй – и все затихло.
Щелчок и жужжание – вспыхнула зеленая панель, бросив на интерьер слабый фосфорический оттенок; растрепанная девушка вскинулась с подушки, сверкнув зрачками и ахнув:
– Блин, опоздала!
Музыкальный центр запел с показной энергией солдата-удальца. Тихо ругаясь, девушка одевалась в суматохе, потом пробежала к стене и ткнула выключатель – лампы, свисающие с потолка на длинных шнурах, заныли, зашипели, разгораясь неживым ядовито-голубым светом. Из неясного сумрака выступила низкая кровать, где на смятом постельном белье в изнеможении лежал пластом запутавшийся в одеяле худой мужчина – щетина на его впалых щеках и подбородке так загустела, что уже могла считаться бородой. Рыжая девушка в черных джинсах и полосатом черно-белом свитере, стоя перед зеркалом, быстро приводила лицо и волосы в божеский вид – казалось, она лепит и раскрашивает заготовку из сырой глины, превращая бесформенный ком в бодрую и симпатичную мордашку. Мужчина страдальчески извернулся, пряча лицо от света.
– Выключи!
– Сделай тут лампочку, – отмела она его мольбу, собирая косметические причиндалы в сумочку. Подумав, смахнула туда же обрезок колбасы со стола, откусила от подсохшей булочки – и ее в сумку, хлебнула ситро из пластиковой «полторашки» и поспешила к выходу, по пути обретая лихую уличную походку с подчеркнутыми движениями в области поясницы.
Грохнула входная дверь. Мужчина порылся лицом в подушке, как бы стараясь ухватить зубами убежавший сон, но ничего не поймал, застонал и приподнялся, потирая ладонью заспанное лицо...
...Головы выглядели так, словно были не отрублены, а аккуратно, хирургически отрезаны от тел. Отрезаны столь ровно и искусно, что не осталось и следа шей, на которых они когда-то сидели. Безволосые, с закрытыми глазами и оскаленными ртами, они лежали в ряд, опираясь на гладко выструганное дерево плоскими затылками и углами челюстей. Любой усомнился бы в том, что это человеческие головы, – глаза под сомкнутыми веками были слишком выпуклы, зубы заострены, уши напоминали кошачьи, а носы походили на свиные рыла. Всего на полке стояло семь голов в натуральную величину, серовато-охристого цвета, и каждая обладала индивидуальными чертами. Тот, кто вылепил их из глины и обжег в печи, позаботился расположить их таким образом, чтобы любую голову можно было свободно взять рукой, не задевая соседних.
