Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Рэмович Вершинин. Писатель, доктор истории, политолог. Лауреат премии «Странник»-1997 и жанровой премии «Меч в зеркале» (альтернативно-историческая фантастика и фантастика о параллельных мирах) за повесть «Первый год Республики».
Родился в Одессе (Украина, тогда — СССР). Член Союза писателей России и Международной Ассоциации писателей СНГ. Ученик А.Н Стругацкого и А.И. Немировского. Автор 16 книг — фантастика, исторические романы, сборники поэзии. С декабря 2000 года проживает в Израиле. Ведущий политический обозреватель газеты «Вести» и телеканала «Израиль+».
отрывок из произведения:
...Стабильность огромной, на 13000 островов расположенной Индонезии после обретения независимости держалась на сложной системе сдержек и противовесов. Отец и символ страны, президент Ахмед Сукарно, авторитетом, как тогда модно было писать, «превзошедший Бога», удерживал власть, искусно лавируя между разными, с трудом воспринимавшими друг дружку силами. А это было не так уж легко, поскольку точек соприкосновения между ними практически не имелось. Китайские поселенцы (хуацяо), многочисленные и весьма зажиточные, откровенно прислушивались к рекомендациям из Пекина. Коренное население ненавидело китайцев, зато безусловно подчинялось сельским старостам. Огромную роль играло и духовенство, в первую очередь мусульманское. Однако главными силами, на холодном компромиссе которых держался режим, были офицерский корпус и коммунисты. Причем, если вояки, националисты, поклонники Ататюрка и сторонники светской парламентской республики, еще было относительно вменяемы, то с коммунистами дело обстояло хуже. По причине полного отсутствия в стране пролетариата островные марксисты-ленинцы считали себя «авангардом сельской бедноты», а это, как явствует из опыта истории, весьма тяжелый случай. Еще в 20-е год их вождь, товарищ Мусо, пугая своей левизной самого товарища Троцкого, вопреки указаниям Коминтерна взял курс на «мировую революцию», проиграл, умотал в Москву и вернулся на родину страну лишь четверть века спустя, в 1948-м, когда компартия, активно поучаствовав в борьбе с японцами и голландцами, вновь обрела влияние. И тотчас по возвращении затянул старые песни о главном. Но, к счастью, вскоре погиб в ходе «Мадиунской резни», которую сам и спровоцировал. А его преемник Айдит, тоже фанатик, но более разумный, сумел поладить с властью и военными. Благо, офицерский корпус считали коммунистов «второго поколения» не чужаками, вроде импортного Мусо, а какими-никакими товарищами по оружию.
Естественно, согласие было достигнуто не даром. По общему согласию, в управление КПИ была передана нефтяная компания «Пертамин», до провозглашения независимости Индонезии и национализации имущества колонизаторов принадлежавшая концерну «Шелл», под контроль армии перешла компания «Пермина», также отнятая у «проклятых угнетателей». Такая, на первый взгляд, достаточно странная политика правительства имела немалые основания. Передав большую часть объектов «общенародной» экономической инфраструктуры организациям, внесшим вклад в борьбу — китайским диаспорам, духовенству всех конфессий, коммунистам и военным Сукарно покупал их поддержку. Это было лучше, чем лить кровь, и гораздо эффективнее; даже исламская партия «Сарикат ислам», получив в управление огромные земли на Яве, перестала требовать ввести в стране шариат. К тому же система «партийно-ведомственного капитализма» помогла правительству снять с себя обязательств по содержанию армии и социальным программам — собирать налоги в государстве, представляющем собой архипелаг из 13 000 островов, далеко не просто, а после «раздела наследства» все сами себя финансировали. И наконец, мудрые «отцы» здраво рассудили, что общие деловые интересы примирят идейных врагов куда эффективнее чего угодно, и КПИ, имея в своих активах практически все месторождения, как действующие, так и неразработанные, волей-неволей научится находить общий язык с военными, в руки которых попали основные перерабатывающие и экспортные мощности.
Какое-то время схема работала. А потом идиллия кончилась. По причинам, увы, отнюдь не идейным, а сугубо практическим. В северных районах острова Калимантан геологи, нанятые «Пертамин» обнаружили крупные нефтяные поля, а руководство «Пермина», учитывая явное перенасыщение мирового рынка, отказалось закупать новые объемы сырья...
...Стабильность огромной, на 13000 островов расположенной Индонезии после обретения независимости держалась на сложной системе сдержек и противовесов. Отец и символ страны, президент Ахмед Сукарно, авторитетом, как тогда модно было писать, «превзошедший Бога», удерживал власть, искусно лавируя между разными, с трудом воспринимавшими друг дружку силами. А это было не так уж легко, поскольку точек соприкосновения между ними практически не имелось. Китайские поселенцы (хуацяо), многочисленные и весьма зажиточные, откровенно прислушивались к рекомендациям из Пекина. Коренное население ненавидело китайцев, зато безусловно подчинялось сельским старостам. Огромную роль играло и духовенство, в первую очередь мусульманское. Однако главными силами, на холодном компромиссе которых держался режим, были офицерский корпус и коммунисты. Причем, если вояки, националисты, поклонники Ататюрка и сторонники светской парламентской республики, еще было относительно вменяемы, то с коммунистами дело обстояло хуже. По причине полного отсутствия в стране пролетариата островные марксисты-ленинцы считали себя «авангардом сельской бедноты», а это, как явствует из опыта истории, весьма тяжелый случай. Еще в 20-е год их вождь, товарищ Мусо, пугая своей левизной самого товарища Троцкого, вопреки указаниям Коминтерна взял курс на «мировую революцию», проиграл, умотал в Москву и вернулся на родину страну лишь четверть века спустя, в 1948-м, когда компартия, активно поучаствовав в борьбе с японцами и голландцами, вновь обрела влияние. И тотчас по возвращении затянул старые песни о главном. Но, к счастью, вскоре погиб в ходе «Мадиунской резни», которую сам и спровоцировал. А его преемник Айдит, тоже фанатик, но более разумный, сумел поладить с властью и военными. Благо, офицерский корпус считали коммунистов «второго поколения» не чужаками, вроде импортного Мусо, а какими-никакими товарищами по оружию.
