Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Рэмович Вершинин. Писатель, доктор истории, политолог. Лауреат премии «Странник»-1997 и жанровой премии «Меч в зеркале» (альтернативно-историческая фантастика и фантастика о параллельных мирах) за повесть «Первый год Республики».
Родился в Одессе (Украина, тогда — СССР). Член Союза писателей России и Международной Ассоциации писателей СНГ. Ученик А.Н Стругацкого и А.И. Немировского. Автор 16 книг — фантастика, исторические романы, сборники поэзии. С декабря 2000 года проживает в Израиле. Ведущий политический обозреватель газеты «Вести» и телеканала «Израиль+».
отрывок из произведения:
...На моей памяти Константина Петровича иначе как «мракобесом» не величали. В крайнем случае «махровым реакционером». Даже в лихие дни расцвета гласности, когда в ранг «великих мыслителей» возводились и Троцкий, и Бухарин, и Гучков с Милюковым, не говоря уж о десятках фигур рангом пониже, а по времени поближе, о нем, как-никак, крупнейшем государственном деятеле, историке и философе двух последних царствований хорошо не говорили; в лучшем случае цедили сквозь зубы: да, мол, был такой, в общем-то, умный мужик, но ведь ретроград запредельный, доброго слова не стоящий. И последний гвоздь забивали цитатой из Блока. Той самой, знаменитой — «над Россией простер совиные крыла». Все.
Извините, не все. Потому как, может, для кого-то Александр Александрович и авторитет, но не для меня. То есть что талант, а может даже и гений, с этим не спорю. И либерал безусловный, и демократ. И даже большевиков, как и я, не слишком жаловал. Хотя притом, в отличие от Гумилева и многих иных, ими не преследовался, напротив, был секретарем Чрезвычайной Комиссии, не брезговал получать пайки от Железного Феликса, а умер от воспаления сердечных клапанов, усугубленного психической горячкой. Проще говоря, с ума сошел. Да что из того. Его слово, несмотря ни на что, по-прежнему весомее мнения профессионалов.
Хотя, и то сказать, профессионалы, историки и политики, тоже не любили Победоносцева. И по сей день не любят (ежели, конечно, знают, кто это такой). Особенно «демократы» , что в России, что на свободном Западе, что в «развивающемся мире». А недемократов нынче ведь, почитай, и нет. То бишь есть, но, имея в виду перспективы карьеры, ни за что в этом не признаются. Условности превыше всего (поклон месье Бунюэлю!).
Вопрос: почему? Чем так люто не угодил и современникам, и потомству обер-прокурор Святейшего Синода? Уж явно не профессиональной деятельностью – ведь и жандармов, и опричников, не говоря уж о палачах, нынче считается хорошим тоном поминать добром. А вот профессор правоведения, выходит, не угодил. На мой взгляд, как раз из-за того, что был в первую очередь не политиком, с которого спрос невелик и конъюнктурен, а мыслителем, имевшим и упрямо, всем назло отстаивавшим свою точку зрения на теорию развития государства. И самое непростительное с точки зрения нынешних властей предержащих как раз то, что практически все его догадки подтверждены историей, а труды вековой давности до сих пор, говоря казенным языком, «не утратили актуальности».
Порой создается впечатление, что Константин Петрович, анализируя ход истории, пытался не просто спрогнозировать будущее, а в меру сил предостеречь современников (и потомков – нас с вами) от непоправимых ошибок. Только вот те, к кому он взывал, не вняли. И сейчас не хотят.
А зря. Ибо если и сравнивать г-на действительного тайного советника с совой, то разве что с совой Минервы. Которая Афина. Она же Паллада. Короче, богиня мудрости. С вещей птицей, видящей в глухую полночь дальше, чем иные орлы ясным полднем…
...На моей памяти Константина Петровича иначе как «мракобесом» не величали. В крайнем случае «махровым реакционером». Даже в лихие дни расцвета гласности, когда в ранг «великих мыслителей» возводились и Троцкий, и Бухарин, и Гучков с Милюковым, не говоря уж о десятках фигур рангом пониже, а по времени поближе, о нем, как-никак, крупнейшем государственном деятеле, историке и философе двух последних царствований хорошо не говорили; в лучшем случае цедили сквозь зубы: да, мол, был такой, в общем-то, умный мужик, но ведь ретроград запредельный, доброго слова не стоящий. И последний гвоздь забивали цитатой из Блока. Той самой, знаменитой — «над Россией простер совиные крыла». Все.
