Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Рэмович Вершинин. Писатель, доктор истории, политолог. Лауреат премии «Странник»-1997 и жанровой премии «Меч в зеркале» (альтернативно-историческая фантастика и фантастика о параллельных мирах) за повесть «Первый год Республики».
Родился в Одессе (Украина, тогда — СССР). Член Союза писателей России и Международной Ассоциации писателей СНГ. Ученик А.Н Стругацкого и А.И. Немировского. Автор 16 книг — фантастика, исторические романы, сборники поэзии. С декабря 2000 года проживает в Израиле. Ведущий политический обозреватель газеты «Вести» и телеканала «Израиль+».
отрывок из произведения:
...Возведенная в абсолют аксиома «равенства», как и всякая подмена понятий, не прошла даром. Раньше, еще при жизни наших родителей (да и мы с вами слегка застали те времена), отличие формы от содержания было понятно каждому, пусть даже подсознательно, на уровне каких-то глубинных представлений о реальности. Скажем, казнь преступника могла быть до абсурда театрализованной, а могла осуществляться сухо и официально; убийцу могли волочь к эшафоту, прицепив к конскому хвосту, а могли вести в подвал, аккуратно поддерживая под локотки, могли нахлобучивать ему на голову шутовской колпак, а могли выдавать на время церемонии костюм-двойку за казенный счет, но смысл экзекуции, как бы пестро (или, наоборот, скромно) она ни была декорирована, оставался прост и всем понятен, и вопрос о том, следует ли вообще избавляться от убийц, насильников и грабителей даже не возникал. Самоочищение общества могло осуществляться в какой угодно форме, но целесообразность самого акта никем и никогда не ставилась под сомнение. Даже с учетом неизбежных судебных ошибок. Даже в связи с необходимостью время от времени пересматривать сами определения преступления и соответствующего наказания. Прекратив заливать горло фальшивомонетчика горячим свинцом и поджаривать неверных супругов на раскаленном ложе, общество все же оставляло за собой право на социальную защиту от нарушителей основных – неважно, дарованных свыше или подсказанных инстинктом самосохранения – постулатов. И если, скажем, перед судом представал людоед, его осуждали и убивали, как взбесившееся животное. Или, по крайней мере, признав больным, навсегда помещали в клетку.
Ныне же гуманные судьи в растерянности застывают перед безукоризненно выстроенной линией защиты: да, дескать, мой клиент съел потерпевшего Х., но следствием доказано, что жертва была добровольцем и реализовала свое право свободно распоряжаться своей жизнью. А мой клиент, да, нетрадиционно ориентирован гастрономически, но это, уважаемые судьи, по закону ненаказуемо. Ибо, в конце концов, каннибализм в некоторых цивилизациях, например, у тихоокеанских островитян, являлся частью культурной традиции, необоснованно уничтоженной религиозными фанатиками-миссионерами. В итоге правомочность съедения себе подобного становится темой обстоятельного обсуждения в СМИ, а судьи, которые тоже люди и не могут, живя в обществе, не быть его частью, выписывают добродушному, вполне вменяемому людоеду сугубо символический срок. Естественно, с правом условно-досрочного освобождения и приятной перспективой солидных гонораров за оригинальную кулинарную книгу... Ведь все равны, а значит, равноценны, а право на жизнь неотъемлемо, что бы там ни совершил её носитель. Вековые запреты, то ли Творцом, то ли мудростью предков утвержденные, сброшены с парохода современности как устаревший антигуманный хлам – ныне царствует Свобода личности. А эта, с вашего позволения, личность, приученная делать все, что ей вздумается, исходит, как ни печально, из простенького соображения: вдруг и мне когда-нибудь тоже захочется – не накажут же меня суровее, чем его? Прецедент, однако.
В очередной раз подтверждается гениальность прозрений Федора Михайловича: эксперименты Кириллова, проверявшего, точно ли «если Бога нет, то все дозволено, и тогда я – Бог», стали повседневной реальностью. Причем, по понятиям «общества равных», простительной и приемлемой. Ибо справедливой...
.jpg)
...Возведенная в абсолют аксиома «равенства», как и всякая подмена понятий, не прошла даром. Раньше, еще при жизни наших родителей (да и мы с вами слегка застали те времена), отличие формы от содержания было понятно каждому, пусть даже подсознательно, на уровне каких-то глубинных представлений о реальности. Скажем, казнь преступника могла быть до абсурда театрализованной, а могла осуществляться сухо и официально; убийцу могли волочь к эшафоту, прицепив к конскому хвосту, а могли вести в подвал, аккуратно поддерживая под локотки, могли нахлобучивать ему на голову шутовской колпак, а могли выдавать на время церемонии костюм-двойку за казенный счет, но смысл экзекуции, как бы пестро (или, наоборот, скромно) она ни была декорирована, оставался прост и всем понятен, и вопрос о том, следует ли вообще избавляться от убийц, насильников и грабителей даже не возникал. Самоочищение общества могло осуществляться в какой угодно форме, но целесообразность самого акта никем и никогда не ставилась под сомнение. Даже с учетом неизбежных судебных ошибок. Даже в связи с необходимостью время от времени пересматривать сами определения преступления и соответствующего наказания. Прекратив заливать горло фальшивомонетчика горячим свинцом и поджаривать неверных супругов на раскаленном ложе, общество все же оставляло за собой право на социальную защиту от нарушителей основных – неважно, дарованных свыше или подсказанных инстинктом самосохранения – постулатов. И если, скажем, перед судом представал людоед, его осуждали и убивали, как взбесившееся животное. Или, по крайней мере, признав больным, навсегда помещали в клетку.
