Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Рэмович Вершинин. Писатель, доктор истории, политолог. Лауреат премии «Странник»-1997 и жанровой премии «Меч в зеркале» (альтернативно-историческая фантастика и фантастика о параллельных мирах) за повесть «Первый год Республики».
Родился в Одессе (Украина, тогда — СССР). Член Союза писателей России и Международной Ассоциации писателей СНГ. Ученик А.Н Стругацкого и А.И. Немировского. Автор 16 книг — фантастика, исторические романы, сборники поэзии. С декабря 2000 года проживает в Израиле. Ведущий политический обозреватель газеты «Вести» и телеканала «Израиль+».
отрывок из произведения:
...Прошло почти полвека, и в начале следующего столетия, когда барокко торжествовало вовсю, сеньор Вико, уже маститый, убеленный сединами профессор университета, написал и опубликовал книгу, озаглавленную «Основания новой науки об общей природе наций». Труд, по мнению большинства специалистов последующих трех веков, один из самых глубоких за все время существования человека мыслящего. Поскольку, гением ли был ученый из Неаполя или нет, но ему, безусловно, удалось не просто нащупать в потемках истории нечто капитальное, но и по легким прикосновениям угадать общие контуры предмета – как подтвердило ближайшее будущее, еще при жизни учеников профессора – угадать очень точно.
Напомню: XVIII век был временем повсеместного торжества явления, позже прозванного «просвещенным абсолютизмом». То есть, монаршая власть, оставаясь по-прежнему безграничной, стремилась, однако, употреблять свои полномочия, основываясь (в той или иной мере) на базе тех или иных принципов понемногу начавшего просвещаться разума. Говоря нынешним языком, во имя прав человека. Естественно, неотъемлемых. И столь же абсолютных, как сама власть.
Вот тогда-то и случился некий парадокс. Если в развитых странах упор делался на «абсолютизм», то в медвежьих уголках континентальной Европы – на Аппенинах, за Пиренеями, в Ютландии — внезапно возникла тяга к «просвещению». Причем, чем более реакционное захолустье являла собою страна, тем мощнее проявлялась тяга к немедленному внедрению новых идей в жизнь. А поскольку далеко не все венценосные особы, даже самые просвещенные, могли и хотели отрываться от балов и охот, лично погружаясь в грандиозно скучную рутину повседневного внедрения прав народа в гущу масс, то, будучи детьми своего века, они полагали, что именно на такой случай и существуют министры. И в полном соответствии с королевскими пожеланиями, на авансцену, оттеснив традиционных сановников, откуда ни возьмись, появлялись совершенно новые люди, готовые приступить к преобразованиям в духе времени. Мало заботя себя тем, что само время об этом еще не догадывалось.
Именно стараниями сих прогрессивных королевских конфидентов и возникла в одночасье реформаторская система, позже названная «полуостровной». Система со светлыми идеями и чрезвычайно тяжелой хваткой, вгонявшая ничего такого не ожидавших подданных в рай Прогресса с помощью указов, инструкций, циркуляров и висящего за ними военно-полицейского дамоклова меча. Не менее, а то и более беспощадного, чем в эпоху самого отъявленного деспотизма.
В Португалии пожилой маркиз Помбаль, под старость увлекшийся модными книжками, став первым министром, с совершенно юношеским азартом крушит застойные структуры. Изгоняет иезуитов, фактически вынудив Папу и вовсе запретить их, реформирует школу, финансы, армию, сам строй оцепеневшей жизни.
В Неаполе министр Тануччи (как и Вико, профессор, но гораздо младше его) с такой же яростью обрушивается на «пережитки прошлого». И, понятно, на тех, кто не хочет понять, что это пережитки. Он поднимает руку даже на церковные имения – и это в стране, где служителей церкви на душу населения было гораздо больше, чем лам в Тибете. Безграничную власть папского нунция он лихо заменил равенством всех сословий перед законом. А когда Рим попытался протестовать, прекратил посылать туда церковные сборы. И даже оккупировал ряд папских владений.
В Дании просвещение и вовсе мчится со сказочной, в духе еще не родившегося Андерсена прытью. Придворный врач Струэнсе, воспользовавшись инфантильностью короля и более чем симпатией к себе молоденькой королевы, в какие-то два года, якобы именем монарха, издает сотни радикальных законов. Торжественно отменяет крепостное право, вводит свободу слова, лишает полицию почти всех прав...