Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Воронов, Николай Павлович (р. 20 ноября 1926, г. Троицк, Челябинская обл.) — русский писатель-фантаст. Родился в семье рабочего. Окончил Литературный ин-т им М. Горького в 1952. Член КПСС с 1950. Член СП СССР с 1956. Награжден медалью. Жил в Москве.
Первые публикации — 1954.
Первая книга — сборник рассказов «Весенней порой» (1956).
Первая НФ публикация — очерк «Несущие вечный огонь» (1962).
Самое заметное произведение Воронова — роман «Юность в Железнодольске» (1968), опубликованном в «Новом мире».
Лауреат премии Кемеровского металлургического комбината «Северянка» (1984).
Романы «Похитители Солнца» (1988) и «Сам» (1988) представляют собой сатирическое отображение истории и нравов советского общества, ставшее возможным в период перестройки.
отрывок из произведения:
...Наша Мурка окотилась крылатым котёнком. Обычно она приносит не меньше четырёх котят, слепых, крохотных. А тут родился один-единственный котёнок, да зрячий, да крупненький, с мою меховую рукавицу.
Дали котёнку имя Боня. Расшифровывается оно по начальным буквам: быстрый, озорной, нарядный, яхтный.
Едва Мурка облизала своего сынка, мои внуки Санька Сине Око и Колюнча-Колюнча обсушили его феном. Котёнок так стал носиться по дому, что никто из нашей семьи не мог за ним угнаться: ни ловкая Ирина, ни внимательный Алексей. И мальчугашки не могли за ним угнаться: хваткий Санёка Сине Око, шустряк Колюнча-Колюнча. И мне не удалось его поймать. Лишь моя жена Татьяна Петровна не пробовала ловить котёнка: любовались его лётом, ускользанием, весёлостью. Её любование не убывало и тогда, если он выхватывал из вазы метёлки засушенных узорчатых трав, срывал вышитые шёлком картины, закручивался в скатерти и разверчивался из них.
Не к кому-нибудь из нас — Боня опустился на колени Татьяны Петровны. И она поразглядывала котёнка. Все она тотчас увидела: солнечные крылышки, сияющие теплом и золотом, яблочно-зелёные глаза, белое ожерелье вокруг шеи, полудуги белых усов, лапки, тоже белые. В остальном он был черным-чёрный, такими разве что бывают пумы.
Котёнок вдруг замяукал, и Татьяна Петровна догадалась — он просится на воздух, и направилась к сеням, а семья запротестовала: зима, простудится. Однако Татьяна Петровна, беззаботно улыбаясь, накинула на плечи шубу и вышла на крыльцо. Боня у неё вырвался, сел на сугроб, стал оскальзываться. Наст был гладок, твёрд.
Котёнок расправил крылышки, точно яхта. Понесло его по сугробу. И все заметили, что он парусит на согнутых коготках.
Здесь и произошло неожиданное событие. Оно-то и определило судьбу Бони.
Утрами улицей проходила круглолицая старуха Розинда: выгнут лоб, горбат нос, стёсан к шее округлый подбородок. Розинда вела на поводке кобеля из породы чао-чао по кличке Тардык. От офицерского ремня, которым она была подпоясана, тянулись к ошейнику, чтобы Тардык не сорвался, три цепи: стальная, медная, алюминиевая. От скуки ли, высматривала ли, что неловко лежит, дабы слямзить, Розинда обычно открывала каждую калитку. Нашу калитку мы сроду не закрывали на засов.
Розинда, надо ли было, открыла калитку в тот момент, когда Боню сбросило с кручи сугроба и покатило к воротам. Как оказался Тардык впереди хозяйки, уже спущенный с поводка и цепей, не умею восстановить. Не исключаю, что Розинда ждала, приложившись к доске, откуда выпал сучок, и заранее освободила Тардыка, и он с налёту схватил котёнка, но замер на месте и заскулил.
Самой первой к Тардыку подбежала Татьяна Петровна. Именно она обнаружила, почему оторопел дремучемордый чао-чао. Котёнок, схваченный клыкастыми челюстями, изогнулся и вонзил коготки в жёлтые веки Тардыка...