Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Это начало истории о том, как человек из нашего мира попал в мир не наш. И синопсис у этой истории такой: Огражденный непроходимой стеной серебряного шиповника, стоит в глухом месте город оборотней ЗвеРра. В давние времена проклятие могущественного мага выгнало из города людей и их место заняли звери. Согласно проклятию, ЗвеРра должна стоять до тех пор, пока хранится в ней Артефакт, оставленный магом-основателем звериного города. Если же Артефакт пропадёт, каждое полнолуние в ЗвеРру будут попадать люди, чтобы найти святыню и спасти горожан. Шесть человек призовёт ЗвеРра — и не больше. Если же Артефакт не будет найден человеком, звериное начало в жителях возобладает и они начнут убивать друг друга на улицах и площадях. И вот кто-то похитил Артефакт, убив охраняющих его. И стало сбываться Предсказание: пять человек бесславно погибло в проклятом городе, не приблизившись к разгадке похищения. В ЗвеРру попадает шестой, последний человек, в удачу которого уже никто не верит, на которого охотятся Охваченные Безумием, держащие всех в постоянном страхе. Но кроме него спасти обреченный город некому. И он начинает поиски.
отрывок из произведения:
...Сначала было пусто и темно.
Затем появились звуки: противные, царапающие мозги...
За звуками проступили время и пространство. Пространство тошнотворно колыхалось, потом, со временем, колыхание закончилось. Зато звуки остались: кто-то с громким топотом носился туда-сюда (явственно цокали коготки по камням).
Этих — с когтями — было много.
Марку страшно не хотелось открывать глаза, чтобы проверить, так ли это.
Ему вообще было непонятно, с какой стати мимо него бегают всякие неизвестные, зачем именно по камням и почему они брезгуют линолеумом, по которому не стыдятся ходить даже очень порядочные люди. Голова, как водится, раскалывалась. Пить хотелось жутко. «Привет с большого бодуна?» Марк решил не сдаваться на милость похмелью и сесть, точнее, принять относительно вертикальное положение.
Единственное, что он твёрдо знал на текущий момент: зовут его Марк, он мужчина, а голова сейчас лопнет. Уф.
Стиснув зубы, Марк сел. Охватил раскалывающийся лоб ладонями. Стало чуть легче. Марк собрался, убрал правую ладонь и исключительно силой воли приоткрыл один глаз.
Действительность убила наповал.
Было сумрачно. Каменный пол оказался не выдумкой. И по нему бодро носились упитанные человечки, цокая коготками босых ног. Заметив, что гость (или пленник) очнулся, они со всех ног кинулись врассыпную, в тёмные углы.
Тёмных углов хватало: места было много, к каменным полам прилагался высокий потолок с потемневшими балками, сквозь стрельчатые окна лился холодный лунный свет. Царила атмосфера стильного средневековья несколько кинематографического, как показалось пленнику, разлива. Любопытные, и одновременно испуганные мордочки хозяев на мгновение показывались на освещенных местах — и снова ныряли в темноту.
«Хоббиты! — подумал Марк, ошалело пялясь на них. — Белая горячка, поздравляю!» Но на хоббитов, признаться, обитатели неведомого дома не были похожи. Скорее на хомячков. Или кроликов. Они были коренастыми, но округлыми. С упитанными щёчками и влажными бусинками глаз. И с обычными ушами.
Заметив, что гость его разглядывает (причём одним глазом) потрясённый обладатель упитанных щёчек упятился дальше, в непроглядные глубины тёмного угла.
Марк потряс головой. Наваждение? Как же!
«Воды бы... — жалобно подумал Марк. — Холодненькой... Мо-о-окрой...» Но суровая действительность требовала забыть о воде, открыть оба глаза и продолжить осмотр. Марк подчинился и обнаружил, что сидит в чужой постели.
Здравый смысл, пробившийся сквозь заслон головной боли, подсказал, что именно в ней кроется источник недавнего колыхания: скорее всего, обладатели когтистых лапок принесли его сюда вместе с кроватью. Марк пошарил под одеялом, надеясь найти в придачу к незнакомому ложу ещё и очаровательную, словоохотливую соседку, которая всё объяснит, а может, и утешит заодно — но надежды не сбылись. Пришлось осматриваться дальше.
Оказалось, что кровать — невысокий деревянный короб на ножках, наполненный сеном, которое прикрыто сверху клетчатой простыней. Сеном же, хрустким и пахучим, набита и подушка. А одеяло лоскутное, чуть ли не ситцевое. Деревенская пастораль.
Здравый смысл отказался подсказать, к чему бы это, и исчез бесследно, постыдно сбежав с поля боя. Голова заболела вдвойне.
Кряхтя, Марк сполз на пол. Нашарил под чужой кроватью свои же собственные кроссовки. Надо было бы порадоваться встрече с любимой обувью, но сил не было. На трясущихся ногах доковылял до высокого, в мелких стеклышках, окна, выглянул наружу.
Луна замерла на бездонном чёрном небе, круглая, полнокровная. Тронь пальцем — сорвётся с небосклона, грянет оземь и лопнет, залив кровью всё кругом. Луна была куда более настоящей, чем всё вокруг. И совершенно, просто абсолютно безжалостной.
Марк поёжился и отвернулся. Уставился на каменный пол. Плиты, и плиты старые...