Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
ГЕЙМАН, Александр Михайлович. Возраст средний. Полукровка (германо-славянская) — папа, действительно, инженер, но немец. Филолог (англ.яз.); социолог. Литературный стаж более 25 лет. Стихи, фэнтэзи, юмор. Есть и другое; есть, кстати, и эссе «Поэзия:магия» — об итогах культуры на конец ХХ века (околокастанедщина). Любимые поэты: Блок, Мандельштам, Хлебников, Цветаева, Рембо — да много кто. Любимые писатели: Салтыков-Щедрин (вообще — вкусы классические).
отрывок из произведения:
— ...Нет, граф, неправда, — кротко, но твердо возразил аббат Крюшон. — Вот вы говорите, что у мужчин не бывает менструаций, а я совершенно точно знаю, что бывают.
— Да? — язвительно спросил граф Артуа. — Откуда же вы это знаете, позвольте узнать? Никак, вы сами подвержены этому расстройству?
— Нет-с, я не подвержен, но все равно знаю.
— Но откуда же?
— У нас в монастыре был монах, у которого были менструации.
С минуту все молчали, переваривая новость, и наконец Ли Фань произнес:
— А кто такой был этот монах?
— Его звали брат Изабелла, — отвечал аббат.
— Простите, аббат, что за чушь вы несете! — вспылил граф. — Изабелла — это женское имя.
— Верно, однако монаха звали так.
— Ну, значит, он был монашкой, а не монахом!
— Нет, ничего подобного. Монастырь, в коем я подвизался как послушник, был мужским, и женщин в нем быть совершенно не могло.
— Скажите-ка, любезный аббат, — осведомился Ли Фань, — а не было ли в вашем брате Изабелле чего-либо необычного? Например, не страдал ли он какой-либо болезнью?
Аббат Крюшон признал, что догадка Ли Фаня справедлива.
— Действительно, брат Изабелла был серьезно болен. Ночами он тяжко стонал. Я это хорошо слышал, потому что моя келья была рядом.
— А какого рода была болезнь у брата Изабеллы? — вновь поинтересовался Ли Фань. — И неужели никто не пытался вылечить несчастного?
— Что до болезни, — смущенно признался аббат Крюшон, — то ее природа так и осталась неясной. Тем не менее, мы, как слуги Христовы, разумеется, старались помочь несчастному, чем могли. Наш игумен, святой отец Жан, почти каждую ночь проводил в келье брата Изабеллы, не щадя своего сна.
— Но что же он там делал ночью? — возопил граф Артуа.
— Как — что? — изумился аббат. — Конечно же, он пытался исцелить брата Изабеллу.
— И как — помогало?
— Увы, — вздохнул аббат. — Чем более усердно наш игумен пользовал больного, тем более тяжкие стоны тот испускал. Доходило до того, что пол-монастыря сходилось у дверей кельи, слушая эти стенания.
— У меня, — обвел собеседников проникновенным взором аббат, — в такие минуты сердце сокрушалось и ликовало одновременно. С одной стороны, я скорбел о тяжелой хвори моего ближнего. Но с другой стороны, я видел в остальных наших братьях столько христианского сострадания, такое участие к мукам несчастного, какое, грешен, никак не ожидал найти в нашей обители...