Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Гусев Владимир Сергеевич, родился в старинном русском городе Великие Луки.
Закончил факультет автоматики и электроники МИФИ, одного из лучших инженерно-физических вузов страны. Получил направление в г. Киев, в ЦКБ завода «Арсенал». Занимался лазерной измерительной техникой, потом, в одном из отраслевых НИИ — волоконной оптикой. Автор нескольких изобретений.
На научно-техническом поприще дослужился до начальника лаборатории, а вот диссертацию так и не защитил, потому что писать фантастику оказалось гораздо интереснее; именно на нее и тратил впоследствии практически все свободное время. Правда, заниматься этим начал очень поздно, на 33-м году жизни. В это же время женился и перестал писать стихи — на смену поэзии пришла проза. Первый рассказ был опубликован в 1989 г, первый роман — в 2001.
отрывок из произведения:
...Фай резко натянул поводок. Геннадий Азарович, прижав к груди начавший было раскачиваться на ремешке транзистор, ускорил шаг и не расслышал фамилию поэта, по имени которого, как уверял ведущий передачи, будет лет через двести называться текущая в данный момент эпоха. В начале прошлого века была эпоха Пушкина, теперь же настала то ли Прыгова, то ли Крыгова. Этой фамилии Безменов никогда раньше не слышал, а зря: плодовитый Крыгов написал уже двадцать тысяч стихотворений и до конца тысячелетия собирался сочинить еще четыре тысячи — чтобы, значит, получилось по одному стиху на каждый из прошедших от начала нового летоисчисления месяцев.
Геннадий Азарович загрустил.
Ну вот, совсем отстал от жизни. А ведь когда-то любил стихи, мог ночь напролет читать понравившейся девушке Блока и Цветаеву. Но так давно это было...
Упрямый Фай, отметившись возле останков поломанной скамейки, потянул хозяина прочь с дорожки. Геннадий Азарович нехотя подчинился: устраивать их ежевечернее с Фаем «перетягивание каната» сегодня ему не хотелось. И получалось, что не заведующий отделом Безменов, без пяти минут доктор физматнаук и без десяти автор эпохального открытия прогуливается с собачкой, а несносный пес таскает хозяина по своим любимым местам, время от времени удовлетворенно задирая лапу над каким-нибудь столбиком или кустиком.
Но на этот раз Файтер рвался познакомиться со случившимся поблизости псом, тоже бультерьером. Владелица пса чем-то напоминала каравеллу: была так же широка и крутобока; позади — высокая корма, спереди — туго надутые паруса живота и грудей. Собачка ее так заинтересовалась Фаем, что каравелла неслась к Безменову на всех парусах.
Поэт между тем начал читать одно из своих стихотворений: «Умерли все: Абай, Абеляр, Аввакум, Август, Авель, Авенариус, Аверченко, Авиценна, Авогадро, Аврелий...» Геннадий Азарович нехотя выключил старенький «Кварц».
Сука, должно быть. Да еще и с течкой. А Фай не любит, когда его оттаскивают от сук.
— Здравствуйте, — вежливо поклонился Безменов хозяйке. — У вас мальчик или девочка?
В это время предмет симпатии Фая повернулся к кобелю мордой, к Безменову хвостом, и Геннадий Азарович понял, что не ошибся.
— Девочка, — печально ответила пышнотелая женщина. — А у вас, я вижу, мальчик?
— Да, у бультерьеров половые признаки достаточно заметны.
Так же, как и у людей, хотел добавить он, скользнув взглядом по «брамселям» каравеллы. Но не добавил. Прозвучало бы чересчур игриво, а флиртовать с хозяйкой бультерьерки Геннадий Азарович совершенно не хотел. Он знал, что, несмотря на свои сорок пять, все еще нравится женщинам (особенно таким вот, уже вступившим в бальзаковский возраст), но заводить шашни ни с одной из них не собирался. Для этого не хватало ни времени, ни денег, ни, самое главное, желания...
...Фай резко натянул поводок. Геннадий Азарович, прижав к груди начавший было раскачиваться на ремешке транзистор, ускорил шаг и не расслышал фамилию поэта, по имени которого, как уверял ведущий передачи, будет лет через двести называться текущая в данный момент эпоха. В начале прошлого века была эпоха Пушкина, теперь же настала то ли Прыгова, то ли Крыгова. Этой фамилии Безменов никогда раньше не слышал, а зря: плодовитый Крыгов написал уже двадцать тысяч стихотворений и до конца тысячелетия собирался сочинить еще четыре тысячи — чтобы, значит, получилось по одному стиху на каждый из прошедших от начала нового летоисчисления месяцев.
