Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ефремов Иван Антипович. Родился в деревне Вырица Царскосельского уезда Петербургской губернии. Поступил в Ленинградский государственный университет, но не окончил его. Некоторое время работал в Геологическом музее АН. Экстерном сдал выпускные экзамены геологоразведочного факультета Ленинградского горного института. Работал заведующим лабораторией Палеонтологического института АН, руководил несколькими экспедициями. Труд Ефремова «Тафономия» лег в основу нового направления в палеонтологии, которое позволило на основании палоегеологических данных предсказывать места обнаружения ископаемых остатков; за этот труд удостоен Государственной премии СССР 1959 года.
отрывок из произведения:
...Мелкий дождь, разгоняемый ветром, порывами налетал на корабль. Сумерки сгущались, приближалась ночь. Вверху ярко вспыхнул топовый огонь...
Ганешин, изредка обтирая платком лицо, медленно расхаживал по мостику. Головная боль отходила, словно растворяясь в сыром и холодном океанском ветре. Эти головные боли — последствие ранения в Великую отечественную войну — теперь, спустя несколько лет, повторялись все реже и быстро проходили. Ганешин прислонился к поручням, вглядываясь в темноту, кое-где прорезанную лучами судовых огней.
Стукнула дверь. Настил мостика рассекла широкая полоса света и исчезла. Вышедший из рубки человек нашел в темноте Ганешина.
— Товарищ капитан первого ранга, опять острая зазубрина! Хотите посмотреть
— — спросил он.
— Слушай, Федор, Григорьевич, — сказал Ганешин, — не величай ты меня по всем чинам, не раз уж я тебя просил!
— Верно, Леонид Степанович, — рассмеялся пришедший. — Все еще живы привычки военного времени!
— Ладно, пойдем посмотрим на новую зазубринку! — И Ганешин взял под руку собеседника, командира корабля, на котором плыл.
Они вошли в ярко освещенную рубку, блестевшую полированным деревом, приборами, зеркальными стеклами окон. Мичман, стоявший перед большим циферблатом эхолота, вздрогнул, оглянулся на входивших и при виде Ганеишна почтительно вытянулся. Ганешин усмехнулся.
— Продолжайте ваше дело, мичман, — сказал он, сбрасывая дождевик, зюйдвестку и доставая трубку. — Как вам нравится наш новый эхолот?
— О, я просто любуюсь им!
— Вот как? А чем, по-вашему, он лучше Хьюзовского, последней модели?
— Чем лучше? Да как же можно сравнивать! — несколько восторженно воскликнул мичман. — Во-первых, диапазон глуин: наш берет любую без всяких угловых смещений, во-вторых, огромная чувствительность, очень точная автоматическая выборка поправок, а главное — сухая запись эхографа, в тут же, на ленте, курсовые отметка.
— Очень хорошо... Я вижу, вы вполне ознакомились с нашим прибором.
— Соколов — энтузиаст глубоководных измерений, — вмешался капитан Щитов. — Однако зубчик-то нужно посмотреть, а то лента уйдет.
Ганешин вынул трубку то рта и подошел к большому диску, в центре которого горел оранжевый глазок и дрожала тонкая стрелка, окруженная тройным кольцом деления и цифр. Это был указатель глубин эхолота...
...Мелкий дождь, разгоняемый ветром, порывами налетал на корабль. Сумерки сгущались, приближалась ночь. Вверху ярко вспыхнул топовый огонь...
