Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Заяц Владимир Аполлинариевич — украинский писатель-фантаст. Окончил Киевский медицинский институт по специальности врач-педиатр.
Его литературный дебют начался с юморески, которую он принес в редакцию журнала «Перець» в 1972 году. Первая НФ публикация — рассказ «Были старого космогатора» (1978, на русском языке). Писал на русском и украинском языках. Участник Малеевского семинара. Научно-фантастические рассказы Владимира Зайца, в основном, относящиеся к сатирической и юмористической НФ, а также повествующие об изобретениях и открытиях, связанных с загадочными явлениями психики, составили сборники — «Машина забвения» (укр. 1982), «Темпонавты» (укр. 1986) и «Тяжелые тени» (1991); особо в его творчестве выделяются рассказ «Дед Патратий» (1980) и повести — «Земля необетованная» (1987), «Город, которого не было» (укр. 1985; рус. 1987), навеянная Чернобылем.
Являлся членом Союза писателей СССР и членом Совета КЛФ Украины. Жил в Киеве.
Последние годы работал врачом в Йемене. Погиб при странных обстоятельствах.
отрывок из произведения:
...Поверхность планеты показывалась с высоты в несколько километров. Там, где находились поселки, мерцали огоньки — такие крошечные по сравнению с огромной дугой горизонта.
— Вот куда мы двинем! Неплохой пикничок получится, — коротко хохотнул Айет и ткнул толстым пальцем в сторону экрана. — Сдохнут все от зависти.
— Динь-динь, — зазвенели серебряные колокольцы.
— О-о-о! Э-ге-ге! — Айет ревел во все горло мелодию из популярного шлягера. — Вот так. Точно! Это подойдет! Или нет? О-го-го! Э-ге-ге! — Он примерил еще один галстук — темно-коричневый — и, раздвигая в улыбке толстые, словно намасленные губы, авторитетно заявил: — Этот подойдет. Под цвет глаз. Так меня еще мама учила.
— Лучше бы тот оставил: красный. Под цвет физиономии. — Мидия, склонившаяся над раскрытым чемоданом, не могла удержаться от ехидного замечания.
Каждый раз, когда она пристальнее вглядывалась в мужа, ей приходило на ум, что человек есть противоестественная помесь свиньи и обезьяны. Бог ты мой, эти уши и щетина...
Айет швырнул огрызок яблока на мозаичный стол и, вытерев мокрую пятерню о широкие парусиновые штаны (крик моды в этом сезоне), подхватил ее за талию. Он закружил Мидию по комнате и снова заревел:
— О-о-о! Э-ге-ге!
Музыкальная шкатулка, вмонтированная в мозаичный стол, от сотрясения сработала и стала бодро, с судорожной поспешностью наигрывать нечто удивительно знакомое.
Мидия, чувствуя мощь этой мясистой руки, энергию этого сильного тела, в сладкой истоме полуприкрыла глаза. «Нет, все-таки он настоящий мужчина. И он очень мил...» А дальше были уже не мысли, а теплая нега расслабившегося тела...
...Поверхность планеты показывалась с высоты в несколько километров. Там, где находились поселки, мерцали огоньки — такие крошечные по сравнению с огромной дугой горизонта.
