Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Николаевич Житинский — Петербургский прозаик, поэт, журналист и киносценарист. Родился в Симферополе. В 1965 году закончил Ленинградский политехнический институт им. М.И.Калинина по специальности «радиоэлектроника», там же закончил (без защиты диссертации) аспирантуру и работал младшим научным сотрудником. В 1972 году поступил на работу в Ленинградский зональный НИИ Экспериментального проектирования жилых и общественных зданий. С 1978 года — профессиональный писатель (член СП СССР с 1979 года). Издается с 1969 года. Первая книга стихов опубликована в 1976 году.
отрывок из произведения:
...Случилось так, что к тридцати семи годам я оказался автором двух небольших книжек. В одной из них – тоненькой и беззащитной – фразы рифмовались, чтобы их было удобнее читать, а в другой – потолще и посолиднее, в твердом картонном переплете – помещалось то, что именуется прозой.
Я не стану распространяться, как я дошел до такой жизни, будучи по образованию и мышлению инженером и довольно-таки равнодушно относясь в юности к отечественной и зарубежной литературе. Замечу только, что инженерное мышление на первых порах помогало мне, а потом стало мешать, когда я овладел несколькими секретами литературного ремесла и возомнил себя писателем.
Чтобы не возникало недоразумений, сразу оговорюсь, что под словечком «я», столь часто употребляемым мною, имеется в виду не литературный герой, хотя бы и имеющий склонность к писательству, а лично я – автор данного текста.
О чудесах, которые происходят с этим словечком в литературных сочинениях, мы поговорим особо. Сейчас я спешу зацепиться за сюжет, дабы благосклонный читатель не растерял своей благосклонности и не отложил книжку в сторону.
Почему мы так об этом заботимся? Тут загадка. Казалось бы, неуемное наше тщеславие должно быть вполне удовлетворено в тот момент, когда книга выпущена в свет и поступила в продажу. Так нет же! Что-то заставляет нас желать, чтобы ее непременно купили и прочли, причем прочли до конца да еще составили благоприятное мнение об авторе. Обиды случаются страшные, когда литератор выясняет, что его не прочли, а если и прочли, то остались равнодушны. Не верьте тем, кто говорит, что им все равно. Таких людей нет, во всяком случае, они никогда не берутся за перо.
Здесь мне хочется рассказать о тех неуверенных в себе и несколько подозрительных тайнах ремесла, до которых я дошел самостоятельно, а потому отношусь к ним с необычайной нежностью и приязнью.
Но сначала сюжет. Сюжет в первую очередь! Бессюжетная проза томит меня и оставляет впечатление гамм, играемых на скрипке с достаточной виртуозностью, но без видимой цели. Сюжетостроение… Да что там сюжетостроение! Я бы мог долго рассказывать об интонации, выборе первой фразы, о простом делении на абзацы и прочем – и именно потому, что этой наукой я овладел сам (насколько хорошо – судить не берусь), а такой способ постижения профессии, хотя он и медлителен, дает особое удовлетворение.
Итак, к тридцати семи годам…
Не поздновато ли?
Конечно, поздновато! И любой мне напомнит о Пушкине, на что я могу возразить лишь то, что во времена Пушкина не было телевидения, кино, радио, самолетов, автомобилей, эскалаторов, ракет, лифтов, телефона, телеграфа, электрических лампочек, пылесосов, электробритв… В общем, вы догадались. Мы живем в принципиально ином мире, так зачем тыкать в глаза Пушкиным? Пушкин – гений, не спорю, но если бы на него свалилась та уйма информации, которую выдерживает наш пятилетний ребенок, то вполне возможно, он не написал бы ни строки. Во всяком случае – не создал бы десяти томов поэзии и прозы.
Очень много времени уходит на переработку внешней информации.
Вы представьте себя за сотни верст от столицы, в Михайловском, где за день не случается ровно ничего – разве что пробежит дворовый мальчик – и все мысли, все новости должны быть взращены в душе, иначе им просто неоткуда взяться, а взращенные, они неминуемо просятся на бумагу; где три сосны, стоящие у дороги, могут дать пищу для размышлений на целый день, а потом возродиться в прекрасных стихах, где… Одним словом, что говорить! … я читаю Иль думы долгие в душе своей питаю…
...Случилось так, что к тридцати семи годам я оказался автором двух небольших книжек. В одной из них – тоненькой и беззащитной – фразы рифмовались, чтобы их было удобнее читать, а в другой – потолще и посолиднее, в твердом картонном переплете – помещалось то, что именуется прозой.
