Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Они — простые русские мужики, многое испытавшие побывавшие на воине и прекрасно знающие горечь поражения и радость побед. Единственное, что им нужно, — чтобы им не мешали строить свое собственное будущее, чтобы пи правительство, ни силовые ведомства не сковывали им руки. И они заслужили такое право — объединившись в кланы, став новой аристократией возрожденной России. Но там, где дало слабину государство, почувствовала свою выгоду мафия. Война вновь приходит па отдаленные хутора: боевики мафии пытаются запугать тех, кто показался им легкой жертвой. Однако Клан нелегко поставить на колени. Бандитам не одолеть тех, кто сражается за собственное будущее. Опасайтесь стать врагом Клана — ведь если враг не сдается, его уничтожают!
отрывок из произведения:
...На соседней улице, грузно ворочаясь под обломками обрушившегося портика, агонизировал БТР. Через заклиненные люки внутрь ползла жирная, густая гарь. На броне, оползая липкими полосами, полыхала смесь бензина и мыла. Механик-водитель до последнего старался выдернуть обреченную машину из завала. Он неплохой парень, этот механик. Возможно, в другое время, в другом месте с ним можно было бы выпить водки и хрустнуть соленым крепким огурчиком. Но сейчас, когда над Москвой уже и солнце не проглядывало из-за плотного облака дыма, а сам город был поделен на квадраты с сухими военными обозначениями, этот парень считался врагом.
— Юрка, стой! Стой! — Алексею было очень трудно, располосованная осколками нога не позволяла быстро двигаться самостоятельно, поэтому Юра тащил его на спине. Со всем, что удалось прихватить с убитых солдат. Две «Мухи» и много-много автоматных рожков. — Стой!
— Чего еще? — Юра упал в подворотне. Тяжело дыша, вывернулся из-под тела раненого, сел, упершись спиной в спину друга. Проход, где они остановились, был сквозной. Резко тянуло дрянью, гнилым старческим запахом. Среди повстанцев ходили слухи, что Горби все же применит химическое оружие. — Надо было противогазы взять.
— Нельзя так. Вернемся.
— Куда еще? С ума сошел?
— Нельзя. Свои же там… — Алексей тяжело дышал.
— Ты о бэтээре, что ли? — Юра чуть не подавился. Закашлялся. — Когда они тебе ногу изуродовали, они своими не были.
— Это другое. Тогда бой был… Я стрелял, они стреляли. Все честно. А теперь они… — А теперь они честно сдохнут, — подвел итог Юрий. — И не хрен сопли разводить.
— Пехота ты, блин, царица полей. Никогда в танке не сидел!
— Не сидел, — признал Юра. — И не собираюсь, если честно. Я лучше в деревянный гроб лягу, чем в бронированный.
— Нельзя так. У них как у подводников, слишком смерть жуткая. Прикинь… Юра сплюнул и выругался.
— Все ты любишь усложнить, блин. Есть они, есть мы. Они стреляют, мы кидаем гранаты. Что еще не так?
— Все не так. Вернуться надо.
В дальнем конце прохода послышался звук. То ли шелест, то ли стон. Невнятное бормотание. Юра насторожился, поднял «Калашников». Автомат уткнулся коротким курносым стволом в далекий светлый квадрат.
— Ты ничего не слышал?
Алексей покачал головой, волосы, когда-то светлые, а сейчас слипшиеся от крови и гари, устало мотнулись из стороны в сторону. Оба друга были грязными и прокопченными, камуфляж давно потерял свой зеленый цвет и превратился в черно-серую рванину. Чудом держались усиленные локти и колени. Разгрузочные жилеты они скинули, когда бухнулись в Москву-реку, спасаясь от овчарок.
Это были два усталых повстанца. До этого они находились в свободном поиске: наносили на карту расположение воинских частей, посты, маршруты движения патрулей.
Теперь, когда положение неожиданно изменилось, Леша и Юра не знали, куда идти. В прежде безопасном квадрате они наткнулись на правительственные посты. Отступили. Встретились с такими же, как и они, потерявшими направление и связь, разведчиками.
По недосмотру старшего группа ввязалась в бой с отрядом лоялистов. Повстанцы уничтожили БТР, но из десяти человек выжили только Юра Морозов и Леша Вязников.
— Куда теперь? — со слабой надеждой спросил Юрий.
— Назад. Ведь нельзя так. — Алексей повернулся к другу. — Я спать не смогу.
Юра рассмеялся. В гулком переходе смех прозвучал на удивление чужеродно.
— Он еще и спать собирается. Ты, может быть, еще и умереть хочешь в своей постели?
— Не откажусь… — начал, было, Алексей, но вдруг замолчал. В другом конце переулка светлый квадрат с грохотом пересекла круглая крышка от мусорного бака. — Опаньки.
Он завалился на бок и, перекатываясь на живот, выставил в проход дуло автомата. Сухо щелкнул переключатель огня. Алексей предпочитал стрельбу одиночными и на достаточном удалении от противника, в то время как Юра уверенней действовал в ближнем бою, особенно свинца не жалея. Может быть, именно потому, что Морозов чаще видел смерть вплотную, он не был столь чувствительно настроен в отношении умирающего экипажа из злополучного БТР. Те, кто знал Юрия достаточно хорошо, признавали в нем человека в меру романтичного, склонного больше к раздумьям, чем к действию, но как только доходило до крови, в Юре просыпался расчетливый зверь...