Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Образование: Московский физико-технический институт (МФТИ). Факультет аэрофизики и космических исследований. Выпуск 1981 года.
Работа: Со времени окончания института работала в основном в конторах, так или иначе связанных с дистанционными исследованиями. Занималась, главным образом, логическим выводом в применении к распознаванию образов — в лесном хозяйстве, в геологии и в других разных областях — и приложениями баз данных. Сейчас работает программистом 1С.
Живет в Санкт-Петербурге с двумя сыновьями — Димой, 1987 г.р., и Петей, 1989 г.р.
отрывок из произведения:
...На море смотреть было больно. В чуткий миг предвечернего затишья ветер замер, лениво разгладилась волна, и закатное расплавленное золото растеклось по зеркальной поверхности, слепя глаза. Садко опустил взгляд, уставился на мокрый песок под ногами. Язык пены томно лизнул загнутый носок зеленого сапога.
Море — как женщина. Притворяется нежным, ласковым. Таким покорным... Да только этой кротости верить — дураков нет. Дураки все рыб давно кормят, умные — по любой погоде к буре готовятся. Еще неизвестно, чья возьмет, когда море свой истинный нрав показывает.
Нет, море честнее женщины. По рукам, по ногам не вяжет, шелковыми сетями не опутывает, тяжкими цепями к себе не приковывает. Мир — так мир, бой — так бой. Проиграешь — сложишь голову, победишь — свободным останешься.
Он повернул голову и с тоской посмотрел в сторону города. Над обрывом виднелись островерхие крыши теремов. Дома, амбары, лавки, кладовые. Дружина, челядь, наемный люд. Кандалы. Цепи каменные. А ведь был когда-то свободен, был! В дырявом кафтане ходил, всего именья — только гусли за спиной, да песни звонкие, да удаль молодецкая. Было времечко... В каждый дом был зван, на любом пиру — желанный гость, не за золото — за веселый нрав. И друзья были верные, настоящие, и от девок отбою не было — и была зазноба тайная, любовь моя жгучая, счастье горькое. Любавушка моя, лебедушка ласковая...
Что ж с тобой сделалось, Любавушка? Каким ведовством, какой злой волжбой превратилась ты, лебедушка, в гусыню крикливую? Для того ли плавал я по заморским странам, для того ли торговал товары редкие? Для того ли отца твоего обхаживал, заклады великие выигрывал? Для того ли добывал без счету золотой казны, чтоб теперь меня ты попрекала барышами меньшими?
С моря донесся низкий гулкий звук, словно где-то под водой тронули великанскую басовую струну. С жалобным криком промчались вспугнутые чайки. Садко резко обернулся. Слепящее зеркало свернулось в узкую дорожку червонного золота, ровную, как хрустальный мост от солнца до самых сапог. Но по морю уже бежала к нему косая полоса мелкой ряби, предвестница ветра. Добежала — дрогнул, рассыпался мост, заплясали в волнах золотые осколки, ударил в лицо свежий ветер, пахнущий солью. Вновь прозвучал печальный, душу тянущий зов.
Помнит. Столько лет прошло — а она все помнит. Зовет. Нежная дева морская — руки как снег, глазищи как звезды, волосы как зеленый шелк. И ничего-то ей от меня было не надобно — только песни мои слушать да под гусли плясать...