Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Прапорщик-авиатор из-за пристрастия к «зеленому змию» на спиртоносном самолете постоянно попадает в нелепые ситуации.
отрывок из произведения:
... «Урал» резко остановился, подняв тучу пыли, и из кузова, не скупясь на сильные выражения, высыпали несколько десятков человек в однообразных черных комбинезонах. Некоторые, правда, были в офицерских фуражках с голубым околышем, но основная масса оказалась в черных беретах, сблокированных бечевками и шнурами.
Все дружно устремились по тропинке к стоянке эскадрильи, однако калитка оказалась закрытой. Унылый часовой с автоматом стоял около одного из самолетов, а к калитке с противоположной стороны уже спешил офицер в такой же технической форме, но с кобурой и красной повязкой ДСЧ на правой руке. Из его разговора с инженером эскадрильи выяснилось, что сразу на двух самолетах нарушены пластилиновые печати. Майор Лагойда подозвал обоих техников, и в сопровождении ДСЧ, часового и еще одного солдата — дежурного по стоянке подразделения — процессия направилась к самолетам.
— Николаич, у меня сливать нечего, баки пустые, — сообщил Граблин. — По-моему, я даже не опечатывал этот лючок.
— Да я и не принимал этот самолет, — буркнул часовой. — Там же спирта нет.
— Ты охраняешь стоянку и самолеты, а не спирт на них, — жестко отрезал инженер. — Забыл Устав гарнизонной и караульной службы? Пост — это все, порученное для охраны и обороны часовому, а также место или участок местности, на котором он выполняет свои обязанности. Сегодня же комбату позвоню, что ни х.. солдаты у него Устав не знают! А ты, Граблин, будь внимательнее, не ленись ставить печати. На первый раз прощаю.
На втором самолете картина оказалась иной. Техник замерил линейкой остаток спирта в баке и сообщил, что не хватает пяти литров. Часовой угрюмо отвечал, что не имеет ни о чем ни малейшего понятия.
Вскоре на стоянке появился начальник караула капитан Сахаров, и разборка продолжилась. Результата она не дала, поскольку упрямый солдат по-прежнему все отрицал. Однако Сахаров был вынужден согласиться, что его люди, пусть их вина в слитии не доказана, не охраняли объект, как положено. Оформили необходимые документы, караул уехал, а эскадрилья наконец-то приступила к работе.
С более чем часовой задержкой инженер построил техников и быстро распределил по объектам. Самолетами сегодня не занимались. Часть людей отправилась на «аврору» — громоздкую печь для разогрева битума. Им предстояло заливать щели между бетонными плитами. Остальны выпал жребий косить траву.
Неторопливо принялись за работу. Только один механик никак не мог угомониться. Это был еще молодой прапорщик лет двадцати семи-двадцати восьми, невысокого роста, с заурядным лицом, густо усыпанным веснушками.
Он постоянно улыбался, сверкая золотыми зубами. Еще прошлой зимой «родные» зубы Огурцова были на месте, и однажды их обладатель привычно отправился на колонку за водой...