Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дмитрий Стахов. Прозаик, литератор, журналист, эссеист, критик. Печатался в периодике (рассказы, повести, эссе), выпустил две книги, роман «Пограничная история» выдвигался на Букера.
Дмитрий Стахов родился в 1954 г. По образованию психолог, долго работал по специальности. С 1991-го года работает в журналистике (журнал «Огонек», газета «Неделя»). Любит современную музыку, футбол, мармелад. Не любит попсу (во всех ее проявлениях), теннис, щи. Любимое словосочетание, к сожалению, «как бы», слова же «амбивалентный», «дискурс», «постмодернизм» вызывают головную боль. Живет в Москве. Публиковал прозу и статьи в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов». Первая книга издана в 1995 г. Опубликованы книги в переводах на французский, немецкий, нидерландский языки.
отрывок из произведения:
...Первые мои издатели сидели по подвалам: самый первый – в подвале затрапезной пятиэтажки на Щелковском шоссе, второй – в подвале дома на Новинском бульваре, напротив посольства США. Подвальностью их сходство и исчерпывается.
Первый позвонил сам, сказал, что когда-то читал мою повесть в одном коллективном сборнике, что повесть ему не понравилась, но была лучше прочих из того сборника, что он располагает информацией, будто я закончил роман с детективно-триллерным сюжетом, а у него запланирована детективная серия, и если я соберу на пятнадцать-двадцать листов, а лучше – на двадцать пять, причем текстов не обязательно исключительно детективных, то он и книгу издаст, и денег заплатит. Последнее он усиленно подчеркивал, а деньги мне были нужны.
Несколько дней ушло на сбор, копирование. Компьютера у меня тогда не было – собственно, компьютеров практически ни у кого тогда не было, – пришлось обращаться к машинистке, а у одной, очень профессиональной, работавшей с такой скоростью, что треск пишущей машинки сливался в ровный фон, я встретился с известной переводчицей Т. Она просматривала только что отпечатанную рукопись, в углу рта зажимая потухшую «беломорину». Узнав, для какого дела я решился на столь внушительные траты, Т. мрачно перекатила папиросу во рту и сообщила, что Издатель-1 уже купил у нее несколько переводов, причем купил все оптом, вместе с теми, что были много раз опубликованы. Говорила она таким тоном, что создавалось впечатление, будто эта сделка оставила у нее не самые лучшие воспоминания. Я поинтересовался: в чем дело? – а Т., чиркнув спичкой, прикурив и на мгновение скрывшись в едком сизом дыму, пояснила, что, будучи воспитанной в старых добрых традициях, привыкла к общению совсем с другими издателями, а не такими, как этот, теперь наш с нею общий.
Кстати, через несколько месяцев меня, как редактора, и Т., как переводчицу, пригласил крайне претенциозный джентльмен, собиравшийся издавать литературу «высшего класса». На нас он смотрел как на существ класса низшего, долго вещал о том, что такое в его понимании «высший класс», и говорил, что все классики, в том числе переведенные Т., должны в гробах переворачиваться от гордости, что такой издатель за них берется. А еще он упирал на то, что в литературе «высшего класса» должна быть какая-нибудь «херовинка», что большой литературы без «херовинки» и даже без «фуёвинки» не бывает. «Вот в том, что вы принесли, – обратился он к нам, – есть фуёвинка?» «Да там сплошная фуёвинка! – ответила Т., прикуривая: самым грубым словом, слышанным мной прежде от Т., было слово «дурак». – Там даже фуета! Вы думаете, мы к вам без фуеты пришли? Мы без фуеты из дома не выходим!» Претенциозный хотел было что-то сказать, но закрыл рот и позвал секретаршу: договор мы подписали в этот же день, аванс получили на следующий, а проект литературы «высшего класса» умер через месяц, когда несостоявшегося издателя застрелили прямо в том самом кресле, из которого он нам вещал про херовинку-фуёвинку. Такая вот случилась ...!