Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дмитрий Стахов. Прозаик, литератор, журналист, эссеист, критик. Печатался в периодике (рассказы, повести, эссе), выпустил две книги, роман «Пограничная история» выдвигался на Букера.
Дмитрий Стахов родился в 1954 г. По образованию психолог, долго работал по специальности. С 1991-го года работает в журналистике (журнал «Огонек», газета «Неделя»). Любит современную музыку, футбол, мармелад. Не любит попсу (во всех ее проявлениях), теннис, щи. Любимое словосочетание, к сожалению, «как бы», слова же «амбивалентный», «дискурс», «постмодернизм» вызывают головную боль. Живет в Москве. Публиковал прозу и статьи в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов». Первая книга издана в 1995 г. Опубликованы книги в переводах на французский, немецкий, нидерландский языки.
отрывок из произведения:
...Теперь его лицо одутловато, прежде густые русые волосы сильно поредели, нос чуть сдвинут – бил, несомненно, левша – на сторону, когда-то ярко-синие глаза выцвели, почти превратившись в серые. А прошло каких-то пятнадцать лет!
Мы познакомились случайно: я «бомбил», он провожал снятую в кафе ресторана «Москва» немку на квартиру однокурсника, в район Поклонной горы, классный дом, члены политбюро, их родственники и приближенные, однокурсник, тоже из семьи сильных мира того, обретался где-то в европах, родители – в санатории на Черноморском побережье Кавказа. Время от времени мне удавалось или встать возле «Березки» в гостинице «Россия», или втиснуться напротив памятника Свердлову, или притулиться прямо при выходе из «Москвы». Человек я был в этом деле случайный, бомбилой становиться не собирался, просто хозрасчетная лаборатория при академическом институте дышала на ладан, старые договора заканчивались, новых не ожидалось, всё шло наперекосяк, жена забрала детей и оставила мне пустую квартиру, книги на полу, раскладушку, на вбитых в стену гвоздях – плечики с зимними вещами, но со мной оставалась кормилица, моя видавшая виды «шестерка».
За хлебные места приходилось платить, иначе бы прокололи колеса, побили фары, а так удавалось иногда получить денежного клиента, и к тому же «утюги», сновавшие вокруг мест расселения иностранцев, предпочитали возить свою клиентуру на проверенных машинах. У них тоже была непростая жизнь, за «утюгами» следили и «контора», и менты, и свои же, конкуренты, хватавшие добычу из-под носа.
Немочка была восхитительная, худая, длинная, годившаяся Сергею в матери. Он потом мне признавался, что его всегда привлекали женщины гораздо старше. С девушками факультета журналистики, для которых Сергей был завидным женихом, которых привлекали и стоявший за ним образ отца, известного журналиста-международника, и сам Сергей, красавец с белозубой улыбкой, умница, знаток языков, музыки, моды, – с этими девчонками, тогда ещё, по сравнению с нынешними будущими журналистками, существами значительно более чистыми и даже наивными, Сергею становилось скучно уже через пять минут. Ну хорошо, через десять. А вот женщины лет сорока...
Мы подъехали прямо к дому, у подъезда на нас уставилась телекамера. Немочка говорила что-то про незабываемый опыт, который она сейчас обретает, про вечную связь России и Германии, про свою любовь к Горбачеву, ерошила волосы Сергея и поправлялась – Сергей лучше, чем Горбачев, Горбачев, конечно, великий человек, но лысый, а лысых она, при всей готовности сделать для Горбачева исключение, не любит: у нее самой муж лысый, и вот с таким – она протянула руки вперед, толкнув мое сиденье, – животом. Вот с таким! Вы можете себе представить? Йа-йа, натюрлих!
Сергей попросил подождать. Я остался сидеть в машине. Они спустились, когда почти стемнело. В сумерках лицо немочки светилось, она держала Сергея за руку и говорила, что ему обязательно надо приехать в Германию, да и мне такое путешествие не помешает. Я отвез их к «России», Сергей со мной расплатился, добавив сверху еще и пачку «Ротманс». Да, тогда это были настоящие сигареты, лондонские, не то, что сейчас, их дым легко стелился по моей пустой квартире, и жизнь не казалась такой уж беспросветной.
У Сергея я стал кем-то вроде штатного водителя, исполнителя мелких поручений. Иногда он звонил посреди ночи и просил утром поехать за город, забрать с дачи родственницу, иногда – заехать на рынок, купить по списку продукты и завезти их в квартиру его матери, давно оставленной журналистом-международником вечно мерзнущей истерички...