Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказы Александра Торина, автора романа «Дурная компания», открывают нам мир детства и юности автора, рисуют картины того недавнего прошлого, которое мы отставили в сторону, как ненужную вещь, а теперь вспоминаем о нем с удивлением и печалью.
отрывок из произведения:
...Судьбу первых моих школьных лет решила простая закорючка, сделанная чернильной ручкой на листе бумаги. Закорючке этой предшествовало слово «Отказать», а листочек был заявлением директору школы. Школу и директора я помню смутно, меня привели туда, в прохладную тишину еще пустых коридоров, в которых висели портреты Пушкина с длинными бакенбардами, еще одного в пенсне с исключительно ироничным взглядом и третьего, совершенно мужицкого вида со светлыми глазами.
— Не кушал ни рыбы, ни мяса, — тихонько пропела мама.
— Пушкин? — нерешительно спросил я.
— Тише. Ни во что не вмешивайся, веди себя вежливо. А лучше молчи. Запомни, директора зовут Максим Геннадьевич.
— Так слушаю вас, гражданка, — гражданин, выглянувший из кабинета директора, на мой взгляд, к своей должности совершенно не подходил. Череп у него был лысым, глаза жуликоватыми. У директора были исключительно мохнатые пальцы, покрытые неестественно длинными, черными волосами.
— Видите ли, Максим Геннадьевич. Мальчику будет семь лет в декабре. Я вас очень прошу. В сентябре ему еще будет шесть. А терять целый год обидно. Тем более, что он свободно читает, начал когда еще пяти не было. И вы знаете, сразу же взялся за взрослые книги. Прочел «Приключения Гулливера» от корки до корки. И арифметику знает неплохо.
— Читаешь, значит? — вяло спросил директор.
— Читаю, Максим Геннадьевич. Интересно.
— И считать умеешь?
— Умею. Даже таблицу умножения знаю.
— Что мне с вами делать… Вы знаете, гражданка, ведь дети должны в советской школе читать учиться. А вы что натворили?
— Я вас не понимаю.
— Вы, гражданка, подрываете образовательный процесс. Вот придет он в класс, сидят простые советские детишки, дети рабочих, начинают учить алфавит. Широка страна моя родная. А он умнее всех. Некрасивая ситуация получается. Что прикажете учительнице делать?
— Геннадий Максимович, я вас очень прошу. Ведь в следующем году… — Вот в следующем году и приходите, — ухмыльнулся директор. — У меня инструкция из Министерства Образования, и нарушать я ее не собираюсь. Всюду, гражданочка, должен быть порядок.
— Жлоб. Чертов хам, — ругалась мама. — Придется все — таки отдавать тебя к бабушке. Там хоть и провинция, но люди нормальные. И школа хорошая, сестра твоя ее с золотой медалью закончила.
— Ура! К бабушке. Хочу к бабушке. А вы будете ко мне иногда приезжать?
Жизнь с бабушкой в детском сознании осталась вечной вольницей. Спать на сундуке, сверху постелен ковер, а внутри лежат сокровища — старые фотографии, пахнущие нафталином платья и серебряные ложки. За окном — деревья, во дворе пахнет травой, а чуть отойдешь — рынок и лес, за которым кусты орешника, овраг и пруды, в которых плавают карасики и бычки...