Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Вернуться обратно в свой кувшин джинн может только исполнив желание своего хозяина. Новый хозяин, начальник отдела одного исследовательского института города Н. Ступа Антон Никодимович, имеет желание совершенно непостижимое для разбуженного после тысячелетнего сна джинна Гасана Абу аль-Рашида.
отрывок из произведения:
...С очередным докладом должен был выступить начальник отдела Ступа Антон Никодимович. Присутствующие сразу заскучали. Злые языки утверждали, будто Антон Никодимович в детстве страдал дефектами речи и оттого стеснялся говорить. Зато теперь, чтобы компенсировать недостаток детского общения, он пристрастился к публичным выступлениям. Подобно легендарному Демосфену, который набирал в рот морские камешки и упражнялся в произнесении речей, стараясь заглушить шум прибоя, Ступа терроризировал сотрудников, заглушая роптание недовольных. Одно время администрация института попыталась оградить своих работников от этой словесной вивисекции, но Антон Никодимович применил эффектные контрмеры. Беря слово в прениях, он превращал их в длиннющие доклады. В конце концов, лавры победителя достались сильнейшему, тем более что других желающих выступить в качестве мыла, которое обменяли на шило, не оказалось.
Антон Никодимович имел представительную внешность, слегка подпорченную крутым брюшком. Глаза за стеклами очков почти всегда имели вдумчивое выражение, а чуть торчащие уши говорили о боевитости и постоянной готовности идти в ногу со временем. Не вполне сформировавшаяся плешь создавала впечатление какой-то незавершенности, но в целом Ступа соответствовал среднестатистическим представлениям о работниках руководящего звена.
Взойдя на трибуну, он разложил перед собой листы бумаги и принялся читать все, что было там написано. Изредка отрывался от записей, кидал в аудиторию серьезный взгляд поверх очков и вновь продолжал декламацию.
Вначале все было хорошо. Ступа читал громко и с выражением. Но вскоре, как это и всегда случалось, первоначальный запал иссяк, и Антон Никодимович принялся бубнить, как пономарь, игнорируя знаки препинания и абзацы. Сам не вдумываясь в смысл, он и другим не давал этой возможности и, казалось, был полностью поглощен интересным превращением отдельных буковок в непрерывную речь.
Слушатели приуныли. Не потому, что затруднился процесс усвоения свежих идей, а оттого, что этот процесс грозил затянуться. Кое-кто зашелестел предусмотрительно захваченной периодикой, другие принялись перешептываться да переглядываться, а остальные просто смотрели на оратора. Кто хотел, вполголоса изрекал родившуюся мысль.
— Нудизм какой-то, а не доклад! — сказал инженер Вова Сидоров, и было непонятно, то ли он специально соригинальничал, то ли и впрямь полагал, что так выражают высшую степень нудности.
— Уж лучше бы нудизм, — вздохнула Леночка Ширяева, и Вова мысленно себя похвалил. За сегодняшнее собрание это была его первая положительная эмоция...
...С очередным докладом должен был выступить начальник отдела Ступа Антон Никодимович. Присутствующие сразу заскучали. Злые языки утверждали, будто Антон Никодимович в детстве страдал дефектами речи и оттого стеснялся говорить. Зато теперь, чтобы компенсировать недостаток детского общения, он пристрастился к публичным выступлениям. Подобно легендарному Демосфену, который набирал в рот морские камешки и упражнялся в произнесении речей, стараясь заглушить шум прибоя, Ступа терроризировал сотрудников, заглушая роптание недовольных. Одно время администрация института попыталась оградить своих работников от этой словесной вивисекции, но Антон Никодимович применил эффектные контрмеры. Беря слово в прениях, он превращал их в длиннющие доклады. В конце концов, лавры победителя достались сильнейшему, тем более что других желающих выступить в качестве мыла, которое обменяли на шило, не оказалось.
