Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Хуснутдинов Андрей Аратович родился в 1967 году в г. Фергане. Окончил филологический факультет КазГУ в 1991 г. Печатался в московских и алма-атинских сборниках НФ, журнале «Уральский следопыт». Работает в полиграфической частной фирме, живет в Алма-Ате.
отрывок из произведения:
...Стало быть, начнем. По порядку... Вы, конечно, в курсе последних событий... То есть — как?! Это ж все по телевизору, в газетах... Как — не смотрите? И — не читаете?... Ах, ну да, конечно, конечно... Я должен был об этом... моя промашка, да... но, простите, я все-таки уточню — неужто совсем ничего? ведь не девятнадцатый же век... Что, и радио нет?.. не провели?.. Да, знал, куда еду... по правде сказать, дыра... простите, захолустье... но не до такой же степени... не ожидал... уф-ф... А французский откуда знаете?.. Что — не из газет?.. Ха-ха-ха!.. вы, как я погляжу... ...нет, сначала не придали значения, так как и раньше за ним наблюдались... странности... пил, разумеется, однажды даже из проруби вылавливали... <шум зажигаемой спички> А это вас удивляет?.. Ну и что — что спикер? Одно другому не помеха. Но сейчас не об этом. Через два дня, когда мы выяснили, что это не очередная выходка, а что-то серьезное, и принялись раскручивать его по полной... тут и появились, как говорится, первые вопросики... с многоточиями... То есть такие вопросики, что ни в какие ворота... Ну, во-первых, прибегает к нам его тесть — простой мужик, ветеран и прочее — и рассказывает, что зятек его еще третьего дня заявился к нему на дачу — не на правительственную или какую-нибудь там в трех уровнях, а в халупу восьмидесятого года постройки, чуть ли не на границе области, у черта на куличках, — так вот, приезжает его высокопоставленный зятек, в одиночку, на попутке, в каком-то блестящем балахоне, на бровях, на вопросы не отвечает, с утра до ночи пьет горькую, молится на примус — в общем говоря, на глазах теряет облик... Самое интересное, что мы этому сразу поверили... Почему?.. потому что еще накануне выяснилось: за неделю до исчезновения из Москвы наш уважаемый имярек начинает избавляться не только от назначенных встреч — в Думе, в правительстве, в Кремле, — от всяких там поездок и раутов, но и от собственной охраны... А что, поверили... (?) Версии?.. А какие тут могут быть версии — с ума сошел человек, с кем не бывает... Но не будем забегать... Приехали на эту дачу: бездорожье, от станции километра три, света нет, воды нет, вонь, словом тьма египетская. Имярека нашего, разумеется, и след простыл. Большинство домов в поселке заброшены, людей не видно, а те, которых смогли наковырять мои ребятки, конечно, ничего не слышали, ничего не слышат и слышать не хотят. Начальство мое каждые полчаса долбит меня из Москвы по мобильному — подавай им спикера, живого или мертвого. А что я могу? Ну, осмотрели дачу, бычки от «ротманса» собрали, отпечатки с бутылок, запротоколировали все, даже кусок засохшего дерьма от порога отодрали — а толку? Отключил я телефон, присел у окошка и пытаюсь, говоря языком литературы, влезть [в шкуру] нашего имярека: какого черта, спрашивается, надо было бросать коридоры власти, московскую квартиру, жену двадцати семи лет, карьеру, в общем — всё, — и запираться в этом сортире?.. Ничего в голову нейдет. Аб-солютно... Ну, допустим, решили похерить меня враги... простите, батюшка... Допустим. Но не стану же я избавляться от охраны и бежать в медвежий угол, где задавить меня удобней всего?.. Или грешки мои перед государством. Наработки в этом плане, конечно, на имярека у нас имеются, но ничего серьезного, так, джентльменский набор — счета в Швейцарии и Турции, сокрытие от налогообложения, бабы на стороне, пара закулисных [потасовок], чепуха... Что прикажете думать?.. А тут еще погода начинает портиться. Потемнело вмиг, ветер, пыль столбом, трах! — разверзлись, как говорится, хл[яби] небесные. Набились мои ребятки ко мне в комнату, отряхиваются, злые, как черти, голодные, но виду не подают. Хозяин в теплице возится... Я почему так подробно нашу диспозицию разъясняю, батюшка, — звонки телефонные со двора, когда гром поутих, мы затем все одновременно услышали. Так, на пределе слышимости — но все-таки. И как обухом по голове: откуда ж тут телефону взяться? В доме телефона нет, это точно, соседние дачи заброшены, из машин наших мы трубки свои позабирали, да и звонок этот чертов, хоть и чуть слышный, а, чтоб не соврать — совковый, медный он, как в учреждении... Выходим под дождь, рассредоточиваемся по огороду, башками крутим, и тут один из моих архаровцев на нужник показывает в углу двора — вот он, мол, источник напряженности. Подбираемся к нужнику, и точно — звонки как будто громче делаются, локализуются, говоря языком науки, в пространстве. Ну, открываю я дверь, свечу для верности фонариком, и... ничего! И вверх свечу, и вниз, и по углам — ничего. Пуст наш нужник! Не в смысле дерьма, конечно — этого там по самое очко налезло, дышать нечем, — а в смысле источника напряженности. А звонки-то продолжаются, батюшка, и, сказать, с такого расстояния, что... ну вот как я перед вами сижу, ей-Богу!.. Что делать?.. И тогда повела меня нелегкая в очко заглянуть...
...нет, сначала не придали значения, так как и раньше за ним наблюдались... странности... пил, разумеется, однажды даже из проруби вылавливали... <шум зажигаемой спички> А это вас удивляет?.. Ну и что — что спикер? Одно другому не помеха. Но сейчас не об этом. Через два дня, когда мы выяснили, что это не очередная выходка, а что-то серьезное, и принялись раскручивать его по полной... тут и появились, как говорится, первые вопросики... с многоточиями... То есть такие вопросики, что ни в какие ворота... Ну, во-первых, прибегает к нам его тесть — простой мужик, ветеран и прочее — и рассказывает, что зятек его еще третьего дня заявился к нему на дачу — не на правительственную или какую-нибудь там в трех уровнях, а в халупу восьмидесятого года постройки, чуть ли не на границе области, у черта на куличках, — так вот, приезжает его высокопоставленный зятек, в одиночку, на попутке, в каком-то блестящем балахоне, на бровях, на вопросы не отвечает, с утра до ночи пьет горькую, молится на примус — в общем говоря, на глазах теряет облик... Самое интересное, что мы этому сразу поверили... Почему?.. потому что еще накануне выяснилось: за неделю до исчезновения из Москвы наш уважаемый имярек начинает избавляться не только от назначенных встреч — в Думе, в правительстве, в Кремле, — от всяких там поездок и раутов, но и от собственной охраны... А что, поверили... (?) Версии?.. А какие тут могут быть версии — с ума сошел человек, с кем не бывает... Но не будем забегать... Приехали на эту дачу: бездорожье, от станции километра три, света нет, воды нет, вонь, словом тьма египетская. Имярека нашего, разумеется, и след простыл. Большинство домов в поселке заброшены, людей не видно, а те, которых смогли наковырять мои ребятки, конечно, ничего не слышали, ничего не слышат и слышать не хотят. Начальство мое каждые полчаса долбит меня из Москвы по мобильному — подавай им спикера, живого или мертвого. А что я могу? Ну, осмотрели дачу, бычки от «ротманса» собрали, отпечатки с бутылок, запротоколировали все, даже кусок засохшего дерьма от порога отодрали — а толку? Отключил я телефон, присел у окошка и пытаюсь, говоря языком литературы, влезть [в шкуру] нашего имярека: какого черта, спрашивается, надо было бросать коридоры власти, московскую квартиру, жену двадцати семи лет, карьеру, в общем — всё, — и запираться в этом сортире?.. Ничего в голову нейдет. Аб-солютно... Ну, допустим, решили похерить меня враги... простите, батюшка... Допустим. Но не стану же я избавляться от охраны и бежать в медвежий угол, где задавить меня удобней всего?.. Или грешки мои перед государством. Наработки в этом плане, конечно, на имярека у нас имеются, но ничего серьезного, так, джентльменский набор — счета в Швейцарии и Турции, сокрытие от налогообложения, бабы на стороне, пара закулисных [потасовок], чепуха... Что прикажете думать?.. А тут еще погода начинает портиться. Потемнело вмиг, ветер, пыль столбом, трах! — разверзлись, как говорится, хл[яби] небесные. Набились мои ребятки ко мне в комнату, отряхиваются, злые, как черти, голодные, но виду не подают. Хозяин в теплице возится... Я почему так подробно нашу диспозицию разъясняю, батюшка, — звонки телефонные со двора, когда гром поутих, мы затем все одновременно услышали. Так, на пределе слышимости — но все-таки. И как обухом по голове: откуда ж тут телефону взяться? В доме телефона нет, это точно, соседние дачи заброшены, из машин наших мы трубки свои позабирали, да и звонок этот чертов, хоть и чуть слышный, а, чтоб не соврать — совковый, медный он, как в учреждении... Выходим под дождь, рассредоточиваемся по огороду, башками крутим, и тут один из моих архаровцев на нужник показывает в углу двора — вот он, мол, источник напряженности. Подбираемся к нужнику, и точно — звонки как будто громче делаются, локализуются, говоря языком науки, в пространстве. Ну, открываю я дверь, свечу для верности фонариком, и... ничего! И вверх свечу, и вниз, и по углам — ничего. Пуст наш нужник! Не в смысле дерьма, конечно — этого там по самое очко налезло, дышать нечем, — а в смысле источника напряженности. А звонки-то продолжаются, батюшка, и, сказать, с такого расстояния, что... ну вот как я перед вами сижу, ей-Богу!.. Что делать?.. И тогда повела меня нелегкая в очко заглянуть...