Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дмитрий Данилов родился 31 января 1969 года в Москве, прозаик.
Участник литературных групп «Осумбез» (2002-2005) и «Киберпочвенники».
Работал редактором в информационном агентстве «Постфактум», в различных изданиях; с 2001 г. главный редактор корпоративного журнала компании «Сибнефть», затем компании «Ист Лайн». Первая публикация в прессе — рассказ «Пошли в лес» (1-й выпуск альманаха «Топос», 2002).
...Мелентьев сидел на скамеечке посреди металлургического производства. Вокруг всё гремело, лязгало, двигалось, вращалось, и преобладал оранжевый цвет на серовато-чёрном фоне. Летели искры, лился оранжевый металл, нагретый до невозможной температуры.
Он приехал сюда в короткую командировку и уже успел сделать все свои дела — «переговорил» с Бондаренко, передал документы для Павла Иннокентьевича. Теперь Мелентьев сидел на маленькой скамеечке в ожидании комбинатского автобуса, который каждые два часа отправлялся в центр города. На улице ждать холодно, потому что зима, а здесь тепло, потому что расплавленный металл, и Мелентьев ждал здесь, ему разрешили, ему сказали посидите вот здесь, в сторонке, на скамеечке, не бойтесь, не забрызгает, хе-хе, посмеялись, шутка, дескать, нехорошо так посмеялись, и вот он сидел и ждал.
Огромный цех, не разглядеть потолка и стен — они далеко. Ковш, в ковше — расплавленный металл. Внизу — что-то наподобие железной дороги. Последовательность вагонов, каждый из которых — сосуд, готовый поглотить порцию металла. Ковш наклонялся, и металл лился в подставленный вагон. Оранжевый металл, искры, оранжевое на чёрном, высокая температура. Вагонная цепочка с лязгом перемещалась, ковш снова кренился, и нагретое оранжевое вещество струилось в очередной вагон, и снова оранжевые искры на чёрно-сероватом фоне.
Над ковшом, высоко-высоко, была устроена галерея, скорее даже мостки, хлипкие железные мостки, и на этих мостках, над ковшом, стояли два человека и показывали руками вниз, на ковш с расплавленным металлом. Мелентьеву вспомнился слышанный им когда-то давно рассказ о случае, произошедшем в начале восьмидесятых годов на заводе «Серп и молот». Какой-то мужчина пробрался в точно такой же цех, где разливали расплавленный металл, залез на такие же мостки над ковшом, бросил в ковш портфель-«дипломат», промахнулся, портфель упал просто на пол, а мужчина прыгнул в ковш с расплавленным металлом. А в портфеле-«дипломате» нашли какие-то никому не нужные бумажные обрывки. Рассказчик, пожилой, алкоголического склада человек произнёс в конце загадочные и страшные слова: «ну, конечно, процесс сразу остановили, эту сталь ведь в дело уже не пустишь». Долго ещё потом Мелентьев, тогда совсем молодой, подростковый, в сущности, человек, представлял и додумывал запредельно ужасающие подробности этого происшествия. Целый ковш расплавленного металла, безнадёжно испорченного находящимся внутри сгоревшим человеческим телом. Осталось ли хоть что-нибудь от этого тела? Наверное, осталось, иначе, если бы ничего не осталось, можно было бы спокойно продолжать разлив стали, а так сталь оказалась испорченной, химический состав изменился, свойства стали изменились, а значит, из неё уже нельзя изготовить полезные для народного хозяйства железяки...