Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Мальчик бежит к морю, чтобы увидеть страшную Гидру. Юноша ведет войско в свой первый победоносный поход. Мужчина выходит на поединок с богами под стенами неприступной Трои. Старик смотрит на последний в своей жизни рассвет... Он был из тех, кого называют лучшим из лучших, — Диомед, сын Тидея, один из величайших героев Греции, воспетый в «Илиаде» Гомера. Уйдя в седой Океан, он не хотел возвращаться, но все-таки вернулся, чтобы на исходе XX века увидеть плакат: «Троянской войны не было». «Диомед, сын Тидея» — известный роман Андрея Валентинова, одного из основателей жанра криптоистории.
Первая книга историко-мифологического романа Андрея Валентинова посвящена Герою. А хорошо ли быть героем? Настоящим, с божественной кровью в жилах, да еще близким родичем самого Геракла? Наверное, хорошо, если не знать, что твое наследство — безумие, ужепогубившее отца, делающим тебя пугалом для сверстников. Диомед, сын Тидея Непрощенного, — один из величайших героев Греции, воспетый в «Илиаде» Гомера. Но Диомед — герой романа — еще не знает об этом. У него другие заботы — кровная месть, преследующая его за грехи предков, первая битва, первая победа, дружба с «дядей Гераклом» и Одиссеем, золотой царский венец. И — Троя. Диомед, сын Тидея, идет на войну. Он знает, что не вернется.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Год назад, когда меня впервые попытались зарезать — прямо на Глубокой, прямо на потрескавшихся ступенях храма Трубы, в полусотне шагов от нашего старого дома, — я растерялся. Как и сегодня, убийцу не смогли взять живым, и я долго гадал, кому довелось перейти дорогу...
И сейчас гадаю. Хотя зачем гадать? Это мог быть кто угодно.
И я не выдержал — рассказал Агамемнону. Одни боги знают, зачем. Рассказал — и услыхал в ответ спокойное, равнодушное: «В первый раз? Меня пытались зарезать уже трижды. Привыкнешь, Тидид». Трижды! Тогда мне это показалось диким, невозможным. Прошел год — и этот рыжий с пустыми глазами — уже четвертый....Это мог быть кто-то из уцелевшей челяди Заячьей Губы — моего любезного братца Алкмеончика. Ему, изгнаннику, проклятому, терять нечего. А может, кто-нибудь из мертвоглазых выкормышей Фиеста — кого не придушили добрые микенцы и не прирезали Атридовы стражники. Говорят, уцелевшие бежали в самую глушь Аркадии, где среди лесов спрятано какое-то древнее капище.
Это мог быть привет от калидонских родичей, от тех, кто не простил ни деда Ойнея Живоглота, ни отца, ни меня самого. Кровь прилипает к рукам — и передается детям. Не все смирились.
Это мог быть (чем Гадес с Психопомпом не шутят!) посланец от Приама Трусливого. Мы отплываем на рассвете, а я — второй воевода в войске Атрида.
У Агамемнона прекрасная охрана. Хризосакосы — Золотые Щиты. А я еще не понимал вначале, зачем ему хеттийцы-наемники? Неужели царю приходится дрожать от страха в собственной спальне? А ведь Атрид не трус! И я подумал было, что его хризосакосы нужны для пущей царственности. И вправду красиво: шлемоблещущий ванакт на колеснице, пурпурный плащ, белый с золотом скипетр (у него он из слоновой кости, говорят, самого Пелопса память), а вокруг — горящий огонь огромных, высоких, словно башни, щитов...
«хуже ваша оценка лучше»
...Год назад, когда меня впервые попытались зарезать — прямо на Глубокой, прямо на потрескавшихся ступенях храма Трубы, в полусотне шагов от нашего старого дома, — я растерялся. Как и сегодня, убийцу не смогли взять живым, и я долго гадал, кому довелось перейти дорогу...
