Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Главное, что отличает книги Натальи Абрамцевой от множества других, — это удивительная атмосфера доброты. Даже хитрость, обычно вызывающая не самые приятные чувства, в этих сказках такая беззлобная, искренняя и наивная...
Кроме привычных сказочных героев в ее книгах можно встретить и тропинку, помогающую всем обитателям леса, и елку, празднующую свое столетие, и других необычных персонажей.
Сказки написаны простым, но, в то же время, очень ярким языком, в котором много настоящих литературных находок.
После прочтения книги остается ощущение встречи с чем-то светлым, теплым и уютным, возможно — с самой Добротой.
отрывок из произведения:
...Виталий Григорьевич больше не мог, устал. А сапожок химички стал последней каплей. Виталий Григорьевич — завуч, преподаватель истории, «опора» школы. Двадцать два года на нем педсоветы, открытые уроки, постоянное справедливое недовольство учителей.
Он устал. Он тоже человек. Хорошо, он постарается убрать «окна» математика, перенесет педсовет с субботы, освободит англичанку от классного руководства. Он, как это ни странно... любит свою сумасшедшую работу. Но устал он. И вынести пропажу химичкиного финского ''''сапожка был не в силах.
Сапожок пропал вчера из учительской раздевалки. Причем один, а не оба. Значит, не воровство, а откровенное хулиганство. Оскорбление! Хотя... слишком удивляться не стоило. Полина, химичка, — далеко не ангел, иногда и не совсем человек, а ребята этого не любят.
Обнаружив пропажу, Полина перевернула школу вверх дном. Не своими руками. За нее это с веселой готовностью сделали октябрята, пионеры, комсомольцы и просто двоечники — детки с первого по десятый классы. Остановить эту неорганизованно-организованную массу было невозможно.
Директор — он умный человек, он не хотел инфаркта — уехал по «неотложным» делам. Виталий Григорьевич оставался «на посту». Сапожок, естественно, не нашелся. Полина, принципиально надев на одну ногу оставшийся сапог, а на другую — валенок сострадательной дворничихи, обратилась к Виталию Григорьевичу:
—Или, — гневно заявила она, — или сапог завтра будет на месте, или...
Она не сказала, что «или», но, вероятно, имела в виду наступление конца света, по крайней мере, для Виталия Григорьевича.
Это было вчера... Сегодня в школу не хотелось. Из-за этого чертового сапога. Из-за того, что вот-вот конец полугодия, и, хочешь не хочешь, придется исправлять твердые двойки Сережки Лузгина на (Бог ты мой!)... на тройки!!!
И потом, ему просто почему-то хотелось побыть здесь. Сесть на эту скамью в крохотном заснеженном сквере, подставить лицо холодной снежной крупе и ни о чем не думать.
Он так и сделал. Не пошел в школу; ведь, в конце концов, тот же Сережка Лузгин позволяет себе подобную роскошь достаточно часто! А он, Виталий Григорьевич, пропустит всего один урок...
...Виталий Григорьевич больше не мог, устал. А сапожок химички стал последней каплей. Виталий Григорьевич — завуч, преподаватель истории, «опора» школы. Двадцать два года на нем педсоветы, открытые уроки, постоянное справедливое недовольство учителей.
