Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Аврелий Августин — бесспорно один из самых блистательных умов того недолгого периода в истории европейской культуры, который можно назвать христианской античностью. Примерными хронологическими границами этого полуторавекового периода являются издание Миланского эдикта в 313 г. и падение Западной Римской империи в 476 г. Миланский эдикт императора Константина Великого по существу превратил христианство в государственную религию Римской империи, и с момента его издания начинается ассимиляция христианства в мир европейской античной культуры, в частности работа по осмыслению христианского мироощущения в контексте классической античной философии. Одним из главных исполнителей этой работы был Августин. Причисленный Церковью к лику святых с постоянным присоединением к имени эпитета «блаженный» (как живший до разделения Церквей Августин почитается и православными, и католиками, хотя католиками, конечно, в большей степени), он по существу явился отцом всей западной средневековой философии: помимо того, что он был для неё высшим авторитетом и примером для подражания, можно сказать, что весьма значительную часть её содержания составляют комментарии на его сочинения. Почти целое тысячелетие, до появления таких соизмеримых с Августином по масштабам интеллекта фигур как Фома Аквинский и Дунс Скот, Западная Европа жила его наследием, да и в позднем Средневековье это наследие продолжало играть заметную, хотя, может быть, уже не доминирующую роль.
отрывок из произведения:
...Итак, когда по моему приглашению мы, как только представился удобный случай, сошлись все вместе, я сказал:
— Сомневаетесь ли вы в том, что нам должно знать истину?
— Нисколько, — отвечал Тригеций, а остальные знаками выразили ему свое одобрение.
— А если, — говорю, — мы можем быть блаженными и не познав истины: считаете ли вы познание истины необходимым?
На это Алипий сказал:
— Я полагаю, что мне удобней быть судьей в этом вопросе. Мне предстоит еще долгий путь в город, а потому меня следует освободить от обязанности принять ту или другую сторону, поскольку функцию судьи я могу передать кому бы то ни было легче, чем обязанность защитника той или иной стороны. Поэтому ни для какой из двух сторон ничего от меня не ждите.
Когда все согласились, я повторил свой вопрос.
— Быть блаженными,ответил Тригеций, — мы действительно желаем; и если можем достигнуть этого без истины, то искать ее нет никакой нужды.
— Как это так, — говорю я, — уж не думаете ли вы, что мы действительно можем быть блаженными вдали от истины?
Тогда Лиценций:
— Можем, если истину будем искать.
Когда же я стал настойчиво требовать мнения остальных, Навигий ответил:
— Я, пожалуй, склоняюсь на сторону Лиценция. Возможно, в самом деле, блаженство жизни в том и состоит, чтобы неустанно исследовать истину.
Тригеций же сказал:
— Определи, в чем, по-твоему, состоит блаженная жизнь, чтобы мне на основании этого сообразить, чтоследует отвечать.
— Неужели ты думаешь, — говорю я, — что жить блаженно означает что-либо другое, такие жить согласно наилучшему, что есть в человеке?
— Я не буду, — ответил он, — напрасно тратить слов:полагаю, что ты же и должен определить мне, что это —самое наилучшее.
— Кто, — говорю, — усомнится, что наилучшее в человеке — это та часть его души, которая в нем господ-ствует и которой все остальное в человеке должно повиноваться? А, чтобы ты не потребовал еще одного определения, сразу поясню: такой частью может назваться ум или рассудок. Если же ты не согласен с этим,попытайся сам сформулировать, что есть блаженнаяжизнь или наилучшее в человеке.
Тригеций спорить не стал.
— В таком случае, — продолжил я, — возвратимся к нашему предмету. Представляешь ли ты себе, что можно жить блаженно и не найдя истины, лишь бы только её искать?
— Я отнюдь не представляю этого, — отвечает Тригеций, — но ведь я на этом и не настаивал.
— А вы, — спрашиваю я у других, — как думаете?
Тогда Лиценций сказал:
— Мне кажется, что можно, потому что те наши предки, которых мы знаем, как людей мудрых и блаженных,жили достойно и блаженно только лишь потому, что искали истину.
— Благодарю, что выбрали меня судьей вместе с Алипием, которому, признаюсь, я стал было завидовать.Итак, поелику одному из вас кажется, что блаженная жизнь может быть достигнута одним только исследованием истины, а другому — не иначе, как ее обретением, Навигий же незадолго до этого заявил, что хочет перейти на твою, Лиценций, сторону, то я с нетерпением ожидаю услышать, как вы будете защищать свои мнения! Ибо предмет этот — огромной важности и заслуживает самого тщательного рассмотрения.
— Если это столь серьезный предмет, — заметил Лиценций, — то для его исследования требуются весьма мудрые мужи,
...Итак, когда по моему приглашению мы, как только представился удобный случай, сошлись все вместе, я сказал:
