Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Любовный треугольник…что кроется за этим? Интрига, риск, захватывающие встречи, страсть? Все это казалось Нине безумно заманчивым когда-то. Так сказать, двойная порция наслаждений. Но что происходит в реальной жизни? Разбитые сердца, отчаяние, муки совести и… СЛИШКОМ МНОГО СЕКСА.
отрывок из произведения:
...Нельзя сказать, что Семен Львович выглядел хорошо. Нет. На свои семьдесят он и выглядел. Состарившаяся кожа, чуть сутулая спина, замедленные движения. Но внутренний огонь полыхал в нем вовсю. Неудовлетворенность жизнью, ненасытность, жажда общения, желание встреч, активного отдыха, полночных гуляний поражали. Он мог до утра просидеть в ресторане, петь с цыганами, выпивать, закусывать… А в девять утра водитель уже ждал его у подъезда, чтобы ехать то ли на рынок, то ли по магазинам в поисках очередного костюма, то ли еще куда… Жена его Элеонора с трудом переносила буйный нрав мужа, раздражалась, уставала, ворчала, вечно пилила своего Семена, но… бесполезно. Каждый вечер они появлялись вместе либо на концерте, либо в театре, а то у кого-то в гостях или на презентации новомодного заведения. Блистая бриллиантами и свежим маникюром, Элеонора делала утомленное лицо и вместо приветствия говорила всем одно и то же: «Боже, как я устала!» Внешне Элеонора выглядела много лучше своего престарелого супруга, хотя возраста была с ним одного. Ну, может, на несколько лет помоложе. Зато внутреннего заряда в ней не было никакого.
Везде ей было скучно, она быстро теряла интерес к происходящему, постоянно жаловалась на здоровье и самочувствие и мечтала только об отдыхе. Хотя последние лет двадцать своей жизни только и делала, что отдыхала. Правда, сама так не считала. Хотя объективно, со стороны, было понятно, что она избалована, капризна и пресыщена богатой жизнью. Элеонора не работала, наблюдалась в лучших клиниках, имела помощниц по хозяйству, машину с водителем, персонального доктора… Она в принципе и думать забыла о том, что в жизни могут быть какие-то проблемы, кроме разногласий с собственным мужем… Они часто ссорились. В такие моменты Семен кричал на нее, топал ногами, скрежетал зубами и даже оскорблял. Жена демонстративно перевязывала голову полотенцем, пластом ложилась на кровать и заливалась слезами. Пару дней супруги открыто воевали, потом молчали и лишь на третьи-четвертые сутки начинали разговаривать и готовиться к очередному выходу в свет.
Семен Львович пытался загладить свои грубые слова каким-то подарком или комплиментом. Элеонора позволяла себе принять от него презент и благосклонно выслушивала извинения и восторженные реплики в свой адрес.
С возрастом, правда, ссоры случались чаще и протекали более ожесточенно. Поэтому делать столь частые подарки Семену Львовичу становилось накладно. Тогда он взял за правило к каждому празднику дарить что-либо существенное. Например, платье, усыпанное стразами, или серьги с коньячными бриллиантами, или браслет из натурального жемчуга, или подвеску из последней коллекции Шомэ.
Подношения сопровождались комплиментами. Элеонора деланно вздыхала и говорила:
– Ох, Сенечка! Ну куда мне столько украшений?! – и с восхищением любовалась обновкой.
– Элька! Ты у меня самая красивая… Я хочу, чтобы ты выглядела лучше всех!
– Сеня! Ну как я в свои годы могу быть лучше молодых?! Посмотри, как сейчас ухаживают за собой женщины: и подтяжки, и чудодейственные процедуры, и какие-то маски фантастические!
– Эля! Да ни одна из них тебе и в подметки не годится! Ни одна из них не стоит твоего мизинца! В тебе чувствуется порода… У тебя есть внутренний свет… Нет, Элька! Им до тебя далеко… С этими словами Элеонора наряжалась в новое платье, усыпала руки кольцами и браслетами, красила губы… Довольный супругой и жизнью, Семен Львович срезал с недавно купленного костюма этикетку, тщательно подбирал к нему рубашку и галстук, выбирал подобающие случаю часы… И они направлялись в сторону очередного мероприятия.
В определенных кругах Семена Львовича звали иначе. Сеня Меченый. Или Сеня Пятно. Дело в том, что на лице у него было довольно большое родимое пятно: от виска вдоль щеки к подбородку. Пятно периодически меняло цвет: от нежно-розового и почти незаметного в периоды покоя и расслабления до багряно-красного и чуть ли не фиолетового в минуты гнева или раздражения.
Сеня родился в многодетной семье. До него у родителей уже было три дочери, и все очень ждали мальчика. Радость при его рождении была столь велика, что на пятно особого внимания не обратили, тем более, что акушерка авторитетно заявила:
– Гематома. Часто случается в родах. К полугоду пройдет.
Но не прошло. Тогда родители просто стали считать гематому родимым пятном и быстро смирились с этим. Пока однажды ночью Сенина мать Сима Аркадьевна не вскочила ночью от поразившего ее открытия… Она проснулась от непонятного ей самой внутреннего толчка, села на кровати и растормошила мужа:
– Лева! Лева! Послушай!
– Что? Что такое? Сима, что стряслось?! – Лева испуганно моргал.
– Лева, я поняла…
– Что? Что ты поняла? – он никак не мог проснуться и осознать, о чем говорит супруга.
– Я поняла, откуда у Сени пятно!
– Ну!
– Помнишь, ты ударил меня по лицу? А я уже тогда беременная была… – Сима, что за глупости?! – в этот момент Лева проснулся по-настоящему. – Когда это я тебя ударил?
– Точно… Точно… Именно по этой щеке, по левой… – она медленно произносила слова, как будто мысленно проживала вновь ту ситуацию, – И у Сени – пятно на левой… Ну точно как пощечина… – Так, Сима! Хватит глупостями заниматься. Мне завтра рано на работу, а ты будишь меня из-за всякой ерунды. Спи! – и он в раздражении потянул на себя одеяло.
Но Сима заснуть не могла. Ворочалась с боку на бок, вспоминая тот давний, непростой разговор с мужем…
...Нельзя сказать, что Семен Львович выглядел хорошо. Нет. На свои семьдесят он и выглядел. Состарившаяся кожа, чуть сутулая спина, замедленные движения. Но внутренний огонь полыхал в нем вовсю. Неудовлетворенность жизнью, ненасытность, жажда общения, желание встреч, активного отдыха, полночных гуляний поражали. Он мог до утра просидеть в ресторане, петь с цыганами, выпивать, закусывать… А в девять утра водитель уже ждал его у подъезда, чтобы ехать то ли на рынок, то ли по магазинам в поисках очередного костюма, то ли еще куда… Жена его Элеонора с трудом переносила буйный нрав мужа, раздражалась, уставала, ворчала, вечно пилила своего Семена, но… бесполезно. Каждый вечер они появлялись вместе либо на концерте, либо в театре, а то у кого-то в гостях или на презентации новомодного заведения. Блистая бриллиантами и свежим маникюром, Элеонора делала утомленное лицо и вместо приветствия говорила всем одно и то же: «Боже, как я устала!» Внешне Элеонора выглядела много лучше своего престарелого супруга, хотя возраста была с ним одного. Ну, может, на несколько лет помоложе. Зато внутреннего заряда в ней не было никакого.
