Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Джин Гловер, разведясь с мужем, поставила крест на личной жизни. Однако ей нет еще и сорока, сердце Джин просит любви. Неудивительно, что, отправившись в отпуск, она легко становится добычей молодого черноволосого красавца, который проявил к ней явный и недвусмысленный интерес. Но… быть может, за курортной интрижкой таится нечто большее?
отрывок из произведения:
...Афины купались в жарких лучах полуденного солнца. Джин прикинула, что за стенами аэропорта стоит жара градусов в тридцать. Над посадочными полосами дрожало зыбкое марево, и ветерок, лениво теребивший флажки на шестах, нисколько не мог ослабить духоты, заполнявшей зал прибытия.
Вместе с другими пассажирами нью-йоркского рейса Джин ожидала, пока на багажном круге появятся чемоданы. Она попыталась хотя бы отчасти возродить в душе то радостное воодушевление, с которым покидала Штаты. В конце концов, она ведь уже почти приехала. Если верить Шарлотте, из Афин вертолет в два счета доставит ее на Тинос, где сестра и ее муж содержат небольшую гостиницу. Шарлотта обещала, что Джин встретят в аэропорту и проводят к небольшому частному вертолету, который и доставит ее по назначению. Словом, все идет по плану, если, конечно, не считать дурацких переживаний.
Нет, уныло подумала Джин, это совсем не так. Все пошло наперекосяк с тех пор, как я попалась на удочку Дерека, если это, конечно, его настоящее имя. С той самой минуты и началась полная неразбериха… Джин из последних сил боролась с мыслью, что желанный отдых на юге Европы – не такая уж блестящая идея, как ей казалось вначале.
Ничего не скажешь, пораженческие мысли, но что поделать, именно так Джин себя и чувствовала. Прошлой ночью она совершила бездумный, в высшей степени безответственный поступок, и утром ей хотелось только одного – вернуться домой. Джин не принадлежала к женщинам, которые в подобных случаях не испытывают ни малейшего раскаяния. То, как она поступила, было совсем на нее не похоже, и теперь она с ужасом думала о том, что скажет Мэб, если когда-нибудь узнает о приключениях матери.
А впрочем, убеждала себя Джин, откуда Мэб узнает? Ведь я, поборов первое желание, не сдала билет на самолет и не отменила поездку, а к тому времени, когда я вернусь домой, все происшедшее забудется, словно дурной сон. Шарлотта, конечно, не стала бы меня осуждать, но ведь Шарлотта – женщина светская, широких взглядов, а Мэб, как бы она ни притворялась современной девушкой, становится до смешного старомодной, когда речь идет о близких ей людях.
– Миссис Гловер?
Джин стремительно обернулась и увидела, что на нее весело уставился мужчина в рубашке с короткими рукавами и в шортах цвета хаки. Густой загар и морщинки в уголках ярко-голубых глаз говорили, что этот человек много времени проводит на свежем воздухе, под жарким здешним солнцем. Улыбка обнажала белые зубы.
– Да, я миссис Гловер.
– Я так и подумал. – Незнакомец улыбнулся еще шире. – Лотти велела мне высматривать высокую симпатичную женщину, так что ошибиться было невозможно. – Он протянул Джин руку. – Миссис Гловер, я – Димитрис Бабалетсос, к вашим услугам. Я доставлю вас на Тинос. – Он указал на багажный круг. – Может, разыщете свои вещички, да и отправимся в путь?
– Вещички? – Джин оглянулась и увидела, что багажный конвейер уже движется. – Ах да… – Она помотала головой, силясь прогнать сонную одурь. – А я думала… то есть предполагала, что меня будут ждать снаружи.
– При такой-то жарище? – Димитрис скорчил выразительную гримасу. – Ну уж нет. – Тут он заметил, что Джин подалась вперед. – Ага, это и есть ваши вещи?
Вскоре Димитрис уже погрузил на тележку чемодан Джин и объемистую спортивную сумку и, как ни в чем не бывало, покатил тележку к выходу. Джин не испытывала ни малейших угрызений совести оттого, что взвалила на него заботы о своем багаже. Они вышли на залитое солнцем летное поле, и Джин принялась обмахиваться рукой, но без особого успеха.
– Хорошо долетели?
– Ммм… неплохо. – Джин не хотела признаваться, что большую часть дороги проспала. Она так выбилась из сил, что отключилась сразу после того, как подали завтрак.
– Отличные штуки эти «Боинги», – добродушно заметил Димитрис. – Рядом с ними моя «стрекозка» – детская игрушка. – Он снова улыбнулся. – Уж вы-то, думаю, знаете толк в детях. Лотти говорила, у вас есть дочь.
– Вряд ли ее можно назвать ребенком, – пробормотала Джин. И, помедлив, спросила: – А у вас есть дети, мистер Бабалетсос?
– Зовите меня Димитрис. Нет, такого счастья мне не выпало. Я, как говорит Лотти, заплесневелый холостяк. Экая жалость!
Джин улыбнулась.
– Вряд ли вас можно назвать заплесневелым. И, пожалуйста, зовите меня Джин. «Миссис Гловер» напоминает мне о моей свекрови… бывшей свекрови, – торопливо поправилась она. – Я разведена.
– Угу, Лотти мне и об этом сказала, – сочувственным тоном подтвердил он. – Ну да вы правильно сделали, что приехали сюда. «Поцелуй Борея» – славное местечко.
«Поцелуем Борея» именовалась гостиница, принадлежавшая Шарлотте и ее мужу Алекосу Галанакису.
– Жду не дождусь, когда наконец увижу его. Да и весь остров, – добавила Джин. – Он очень большой?
– Не-а. – Димитрис заметил, что запыхавшаяся Джин отстала, и остановился, чтобы подождать ее. – Лотти, конечно, скажет вам, что большая часть острова принадлежит Ангелиди, но и то, что осталось, чертовски живописный кусочек, уверяю вас.
Джин нахмурилась.
– С какой стати Шарлотта будет говорить со мной об этих… как их?.. Ангелиди?
– Да потому что Оливия собирается замуж за их сына, – беспечно пояснил Димитрис.
Оливия была дочерью Шарлотты и племянницей Джин. Димитрис между тем указал на вертолет, который дожидался их на посадочной полосе.
– А вот и моя гордость. Не беспокойтесь, у меня на борту есть холодильник. Вы, верно, не откажетесь выпить холодненького?
Он прибавил ходу и, когда Джин подошла, уже забросил ее вещи в вертолет...
...Афины купались в жарких лучах полуденного солнца. Джин прикинула, что за стенами аэропорта стоит жара градусов в тридцать. Над посадочными полосами дрожало зыбкое марево, и ветерок, лениво теребивший флажки на шестах, нисколько не мог ослабить духоты, заполнявшей зал прибытия.
