Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михаил Вячеславович Акимов родился в 1951 году в Вологде. В 1966 году с родителями переехал на Сахалин. Окончил Южно-Сахалинский педагогический институт, работал учителем русского языка и литературы в школе, режиссером на районном телевидении и корреспондентом — на областном. В 2009 году переехал в Нижний Новгород и работает методистом в доме детского творчества.
Пишет юмористическую и фантастическую прозу. Публикации в журналах «Если», «Реальность фантастики».
отрывок из произведения:
...Статистика знает всё.
И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев.
Не знает она, по их мнению, лишь одного: сколько в стране стульев. Рискну утверждать, что ещё не знает она того, каков процент сюжетов, взятых с потолка и высосанных из пальца, от общего числа сюжетов, использованных в художественной литературе. А ведь интересно бы узнать!
Лично я в своей работе широко использую первый метод, а пальцем в качестве источника сюжетов вообще не пользуюсь. Мало того, метод свой считаю для произведений художественной литературы единственно верным.
Поясню свою мысль. Думаю, писать по принципу «Пришёл, увидел, написал» приемлемо лишь для журналистики. Это для неё важно изложение факта оперативно и без всяких домыслов. На первое место здесь выступает информативность; что же касается оценки произошедшего, то она возможна только на самом элементарном уровне: хорошо это или плохо, расстрелять автора содеянного или выдвинуть соискателем на Нобелевскую премию Мира.
Для литературы этого мало. Сюжет, изложенный на подобном уровне, не имеет автора, даже если фамилия последнего набрана крупным шрифтом и является единственным вразумительным аспектом текста. Его произведением он станет после многодневного (-недельного, —месячного, —летнего) мучительного рассматривания деталей рельефа потолка в попытке осмысления, анализа, рассуждения и пр. И неизбежного трансформирования самого сюжета.
Резонов для такого трансформирования миллионы, остановлюсь на наиболее типичных.
Первый пример — реальный. О. Генри, когда был ещё Уильямом Сиднеем Портером и сидел в тюрьме за растрату, стал свидетелем следующего случая. В кабинете начальника тюрьмы случайно захлопнули сейф, оставив внутри ключи. В камере с Генри сидел талантливый вор-медвежатник, к нему и обратилось начальство за помощью, пообещав в качестве вознаграждения скорое освобождение. Вор попросил лишь пилку для ногтей и объяснил будущему писателю свой метод взлома: «Я стачиваю ногти до тех пор, пока не становится очень больно. Пальцы после этого приобретают повышенную чувствительность, и я отчётливо ощущаю малейший щелчок механизма».
Сейф он вскрыл, и в благодарность начальство сделало запись в его деле, что он представляет для общества большую опасность и не может быть освобождён ни в коем случае.
Позднее этот случай Генри использовал в рассказе «Обращение Джимми Валентайна» со счастливым, разумеется, эндом. Настолько счастливым, что там даже сыщик, брошенный на поиски грабителя и ставший свидетелем его благородного поступка, отказывается узнавать Джимми и мягко напоминает, что у того сегодня свадьба. Все, кто был в курсе действительных событий, очень нападали на Генри за такую трактовку сюжета. А я думаю, что он поступил так, как только и мог поступить. Вы можете себе представить рассказ Генри, который заканчивается печально и с подтекстом «Вот какие сволочи бывают на белом свете»? Произведения Генри полны любви к людям, его герои, какой бы социальный статус они ни имели, всегда очень симпатичны и трогательны.
Вывод первый: трансформация сюжета может быть обусловлена концепцией творчества писателя...